Страшнее всего та ложь, которая глагол
Автор: Serenada
Название: Если перебрал сакэ - будь готов к последствиям
Пейринг: Ренджи/Ичиго
Рейтинг: пусть НЦа будет)
Жанр: PWP с зачатком сюжета))
Предупреждения: чучуть ругани, почти нон-кон, никакой художественной ценности ввиду жанра
))
читать дальше***
Двигаться было трудно и от этого так сладко, что под закрытыми веками расплывались золотистые пятна. Все еще не до конца проснувшийся Ренджи нашаривал губами чужое плечо, несильно прихватывал зубами влажную солоноватую кожу, покачиваясь вперед-назад – не так сильно и быстро, как ему хотелось бы, но достаточно, чтобы плыть в душном облаке удовольствия. Жадные руки обшаривали стройное тело под ним, изучая его на ощупь – легко прощупывающиеся ребра, живот с крепким прессом, сильные бедра и небольшую аккуратную задницу. Сквозь хмельную дымку не пробивались мысли о том, кого конкретно он сейчас трахает: видимо, если это происходило, значит, все было правильно и нормально. Единственное, что смутно припоминал Ренджи, это то, как очнулся в темноте от тихого стона совсем рядом. Лежал он в чьей-то постели, идентифицировать которую с лету не удалось, а под боком был кто-то горячий и явно возбужденный, в чем Абараи убедился, сонно перекинув руку через его живот, потянувшись ниже и наткнувшись на красноречивый бугор. От прикосновения парень опять тихонько всхлипнул и двинул бедрами навстречу. Этого оказалось достаточно. Поняв, что и он не прочь присоединиться к этому празднику жизни, Ренджи решил помочь своему соседу по кровати с его маленькой проблемой. Когда он потянул вниз шорты из легкой ткани, его не оттолкнули. В паху заметно потяжелело, окончательно затрудняя и без того вялотекущий мыслительный процесс. Кое-как избавившись от своих штанов, Абараи начал наспех растягивать вдруг зашевелившееся, беспокойно заерзавшее тело. О том, кому это тело принадлежит, он до сих пор так и не задумался, ведомый только жаром и желанием обладать. Вставил, не слушая смутно знакомый вскрик. Машинально перехватил чуть не врезавшийся ему в солнечное сплетение локоть и понадежнее прижал повлажневшую ладонь к постели. Было туго и не очень удобно лежать на боку, поэтому Ренджи толкнул своего случайного любовника вперед, вынуждая почти лечь на живот, одновременно сгибая ногу. Парень под ним начал дергаться, но сбросить массивного Абараи было не так-то просто. Ему послышалось приглушенное «Ренджи, перестань», злое и испуганное одновременно, но как… как можно было перестать сейчас, когда так близко было это колыхающееся под веками золото. Двинувшись еще несколько раз, Абараи кончил, сладко жмурясь и выпуская до сих пор зажатое его пальцами запястье.
Вместе с оргазмом в опустевшей легкой голове словно включили яркий верхний свет. Через пару вздохов Ренджи вспомнил, как немного… ну да, совсем чуть-чуть выпил у Урахары… повздорил из-за какой-то глупости с несносным мальчишкой Дзинтой, притащился к дому Ичиго, влез к нему в комнату через окно и, пока Куросаки был в ванной, успешно отключился на его кровати. Кажется, вернувшийся Ичиго пытался его растолкать или спихнуть на пол, но спящего Ренджи не так-то легко было сдвинуть с места. Поэтому в итоге мальчишка просто лег спать рядом с ним. Даже не подозревая, что друг может ему чем-то навредить.
Ренджи в темноте попытался рассмотреть лицо того, кого он только что с таким упоением трахал, все еще не веря в произошедшее. Но поверить пришлось, потому что Ичиго, до сих пор пораженно молчавший, вдруг точно очнулся:
- С-с-сука.... Ненавижу, - сказал он - как плюнул. Вывернул голову, глядя на все еще прижимающего его к постели Ренджи - обмякшего, расслабленного и тяжелого. Такого тяжелого, что кости трещали, хотя именно этого Ичиго, кажется, сейчас почти не замечал, задыхаясь от бешенства и невыносимого унижения. Он все еще чувствовал внутри себя член Абараи, но был неспособен стряхнуть его с себя или ударить. - Тварь, слезь с меня. Слышишь, слезь!
Ренджи наконец ожил, словно только сейчас начал воспринимать горячее, гибкое, тугое тело под собой как отдельную личность. Очень разозленную, нацеленную на его уничтожение личность Куросаки Ичиго. Его друга, между прочим. Он приподнялся на руках, чувствуя, как кожа на груди отлипает от мокрой спины Ичиго, как вздрагивает мальчишка - от боли, от страха, от отвращения? Или все сразу? В голове у Абараи до сих пор плыл туман, двигаться не хотелось, думать не хотелось... но приходилось. Потому что Куросаки, почувствовав свободу, резко, собрав все силы, отшвырнул его от себя - на другой конец постели:
- Ублюдок, еще раз прикоснешься ко мне...
Ему даже договаривать было ненужно. Ренджи смутно удивлялся тому, что Ичиго до сих пор не сжимает в руках меч.
Словно все это творилось в каком-то сюрреалистическом сне, Ренджи вдруг начал рассеянно собирать почему-то распущенные волосы в хвост, не сводя глаз с Ичиго. Того... колотило - самое точное слово. Это была какая-то беззвучная, повернутая внутрь истерика. Он схватил простынь, пытаясь вытереться. Закусил губу. До Абараи, как до клинического идиота, медленно начало доходить, что он натворил. Это для него, столетнего мужика, перехватить удовольствие с кем-то, даже малознакомым, не в новинку. Большой и Чистой любви у Ренджи не было, и секс воспринимался не как таинство, а как простой и приятный способ снять напряжение. Но Ичиго... ему пятнадцать. Блять, да он же ребенок совсем... Наверное, даже не целовался еще ни разу, не то что сексом заниматься. И уж тем более - с парнем. И тут Ренджи такой... явился. Не озадачился даже особыми ласками - просто завалил и взял то, чего хотел. Ну не козел ли?
- Козел... урод... дохлый, - подтвердил его мысль Ичиго, расширив и дополнив очень обидным, по его мнению, эпитетом. Голос у него при этом звучал странно. Ренджи не сразу понял, что у Куросаки просто зуб на зуб не попадает, как будто он сильно замерз.
- Ичиго, послушай, - все-таки открыл рот Абараи. Для извинений? О-о-очень забавно. Сам бы он с такими извинениями послал в Уэко Мундо, если не дальше.
- Нет, это ты меня послушай, - концентрация злости в голосе стала вдруг меньше, и от этого по спине потянуло холодком. Черт, не к добру...
Закончить Ичиго помешало шуршание занавесок: совершенно бесшумно на подоконник опустилась тень, соскочила на пол... Рукия никогда не утруждала себя церемониями, особенно в отношении Ичиго. Теперь ей предстояло понять, насколько она была неправа.
- Ичиго, живо, там вызов и...
Кучики замерла, рассмотрев представшую перед ее глазами картину. Жмущийся в один угол кровати Куросаки - красный, растрепанный и голый. В другом углу - Ренджи, тоже растрепанный... и виноватый почти физически - словно его вину можно потрогать руками.
- Что... - выдохнула девушка и умолкла. Сказать было нечего, такого ступора шинигами не испытывала уже давно.
Ичиго прервал повисшую паузу - прошипел, глядя только на Ренджи:
- Я убью тебя.
Что ж... этого следовало ожидать. Хотя продолжение фразы добавило конкретики:
- Завтра утром, в подвале у Урахары. И ты мне, тварь, за это ответишь. Потому что я - сильнее.
Может быть, Ичиго сказал это ради самоутверждения. Может быть, действительно осознавал свою силу - сейчас кружащую черным вихрем, захлестывающую дом. Это уже было неважно.
Не обращая больше внимания ни на Абараи, ни даже на Рукию, Куросаки поднялся - как был, голый, - и прошел к двери, абсолютно не стесняясь своей наготы, едва ли ее осознавая. Бесшумно вышел, оставив красную как помидор Кучики и ее друга наедине.
- Как думаешь, правда убьет? - тоскливо спросил Ренджи, обхватывая колени руками.
Рукия помолчала, а потом, сверкнув на него неверящими, застывшими глазами, проговорила, как механическая кукла:
- Там… Пустой. Я разберусь.
И исчезла так же внезапно, как появилась, только занавеска шевельнулась, разогнав неясные тени на полу.
Прислушавшись, Ренджи различил звук воды, льющейся в ванной рядом с комнатой Ичиго. Ему стало совсем хреново. А еще он подумал, что долго теперь не сможет пить ничего крепче чая.
Время шло, вода лилась. В глубокой тишине комнаты звук этот взвинчивал нервы и подкидывал дровишек в разгорающееся все ярче чувство вины.
- Утопиться он там решил, что ли? – тихо пробурчал Ренджи, пугаясь собственного голоса. Он неловко сполз с кровати, кое-как привел в порядок одежду, мимоходом посетовал, что нечем собрать мешающие, лезущие в глаза волосы. Встал столбом посреди комнаты, понятия не имея, что ему делать. Почему-то подумалось о том, где шатается Кон. Лезет, когда не надо, а как только он мог бы пригодиться – например, остановить Ренджи, пока еще не поздно было, - так его ищи-свищи. Лежит, наверное, в комнате Юзу-тян и ухом не ведет. Эх, да что ж за день дурацкий!
Ренджи вздохнул и решил, что ждать утра ему не хочется. Во-первых, он по натуре своей был нетерпелив и не любил откладывать решение важных вопросов на потом. Во-вторых… как ни прискорбно было это признавать, но при желании Ичиго действительно мог его прикончить. Пацан и так силен, а если его еще и разозлить хорошенько… Впрочем, именно это Ренджи уже с успехом и сделал. То, что значилось как «в-третьих», Абараи для себя озвучивать не стал, но ему было чертовски стыдно, и оставлять Ичиго одного так же чертовски не хотелось. Мальчишке сейчас плохо, и чего он там себе может надумать за несколько часов… Наконец, Ренджи боялся. Не того, что ему придется расплачиваться, вовсе нет. Ему было страшно, что Ичиго не простит. Что их дружба полетит к черту из-за нескольких лишних порций сакэ. Дружба… и что-то, что могло бы быть потом, позже. Проклятье, Ичиго ему по-настоящему нравился! И почему надо было все так по-идиотски испортить?..
Не размышляя о том, что он провоцирует Куросаки на преждевременное убийство, Ренджи отправился к дверям ванной, перед этим заскочив на кухню и наскоро умывшись ледяной водой.
Щелчок отодвинутого шпингалета раздался даже раньше, чем Абараи ожидал. Дверь открылась, в темный коридор хлынул резанувший по глазам желтый свет. Ичиго стоял на пороге в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер: его одежды в ванной, видимо, не оказалось. Сливающегося с тенями Ренджи он заметил, только когда тот сделал шаг навстречу. А заметив, резко шагнул вперед и со всей дури врезал кулаком в челюсть снизу вверх, отшвыривая Ренджи обратно в коридор и прикладывая об стену. Решив, что этого недостаточно, Ичиго снова приблизился, и солнечное сплетение Абараи, недавно благополучно избежавшее повреждений, все-таки познакомилось с могучим ударом малолетнего и.о. шинигами.
И это было хорошо. Это значило, что истерика перегорела и сошла на нет, уступив место более понятной и простой злости. А злиться долго Ичиго не умел: каким бы вспыльчивым он ни был, отходил мальчишка так же быстро. Вот сейчас он помахал кулаками, выплеснул распирающую злость – и с ним уже можно попробовать поговорить.
В третий раз занесенный кулак Ренджи все же перехватил, стараясь разогнуться и хватая ртом воздух.
- Решил не дожидаться утра?
- Не я. Ты, - ответил Ичиго, выдергивая руку и отступая. – Неймется?
- Тише ты, перебудишь всех! – шикнул Абараи, вталкивая его обратно в ванную, закрывая дверь и для верности запирая ее на задвижку.
Ичиго пару секунд ошашело хлопал на него глазами, а потом ринулся вперед с почти отчаянным «Да пошел ты нахер! Выпусти меня!».
- Выпущу, - пообещал Ренджи и, набрав воздуха в грудь, вдохновенно начал: - Как только объясню…
- Не надо мне ничего объяснять. И так все понятно, - прищурившись, оборвал Ичиго, а потом рявкнул, ткнув пальцем в стушевавшегося Абараи: - Свинья пьяная! Проснулся посередь ночи со стояком, нащупал кого-то рядом и поимел, так и не включая мозгов! И тебе, конечно же, очень жаль, да?!
- Ну… в общем, да, - отозвался Ренджи, несколько смущенный странным тоном Куросаки – злым, насмешливым и вместе с тем как будто обиженным. Да, определенно, передумать он тут успел достаточно много… и не факт, что это пойдет Абараи на пользу.
- Ах, значит «в общем»? – процедил Куросаки с таким видом, словно на его наживку только что клюнула крупная, но очень тупая рыба. – То есть, жалеешь ты только о том, что этим кем-то оказался я?
Сбитый с толку Абараи наблюдал за тем, как линяет, выцветает разухабистая язвительная усмешка Ичиго. Он уже выглядел не столько злым, сколько расстроенным, и Ренджи не был уверен, что ему надо испытывать по этому поводу.
- Э-э-э… дело не в этом, я… - заговорил Абараи, понятия не имея, как ему надо закончить это предложение. Хвала небесам, Ичиго избавил его от мытарств, снова перебив:
- Точно. Дело не в этом, - глухо повторил он – как эхо в глубокой пещере. – Тебе же… все равно. Плевать абсолютно, кто там под руку попался… А я… как п-придурок…
Он опустил глаза и стиснул зубы, отчетливо бледнея. Плотно сжатые губы вдруг задрожали, запрыгали, и Абараи испугался, что Ичиго сейчас заплачет. Что делать с плачущими парнями, Ренджи не знал. «Зато вот что делать со спящими…» - ехидно прокомментировал внутренний голос. Не желая его слушать, Абараи мотнул головой и выпалил:
- Ичиго, прости… Ну прости, а? Я знаю, ты ничего такого не хотел…
- Не хотел?! – заорал вдруг Куросаки, вскидывая голову, из мелово-белого резко становясь пунцовым, как будто ему в лицо ведро краски плеснули. - Я хотел, ты, орангутанг безмозглый! Хотел! Но… но не так же! – голос у него сорвался на пронзительную фальшивую ноту, окатил Ренджи волной и стих. Закончил Ичиго тихо и сухо, словно речь не о нем шла: - Чтобы ты меня, как куклу…
Кажется, он все-таки плакал. Без слез, да. Но от этого Ренджи было еще гаже. Такой отвратительной тварью он уже давно себя не чувствовал. Ему показалось, что у него явственно, со скрежетом, съезжает крыша. Что Куросаки только что сказал?
- Ичиго, я… не знал. Я понятия не имел! – вот уж где была чистая правда. Глядя иногда на разгоряченного боем мальчишку, Ренджи частенько напоминал себе, что Ичиго – пятнадцатилетний зажатый девственник, которому по ночам снятся абстрактные груди четвертого размера, и эти напоминания помогали успешно заталкивать куда подальше неприличные, щекочущие возбуждением мысли. Он приучил себя думать, что Куросаки (по крайней мере, сейчас) может быть ему только другом… и что теперь выясняется? Да еще при таких кошмарных обстоятельствах?
- Не знал он, - горько усмехнулся Ичиго, запустив пальцы в мокрые и взъерошенные после душа волосы. Теперь он казался Ренджи усталым, утомленным донельзя. И было с чего: когда ты просыпаешься оттого, что человек, который тебе не безразличен, пользует тебя, как куклу резиновую, а потом, едва придя в себя, приходишь к выводу, что ему на тебя, в общем-то, плевать было… А Ренджи-то казалось, что хуже он себя чувствовать уже не может. – А что, мне надо было на шею тебе кидаться? Или стриптиз устроить? Извини, я не думал, что для тебя это все… вот так.
Алкоголь из него уже весь выветрился, в этом Ренджи был уверен, но голова все равно шла кругом. Ичиго был прав: он свинья и козел, но при этом еще и тупой баран. Такая вот малосимпатичная зверушка получалась…
Покачав головой, Ренджи посмотрел в до сих пор пылающее румянцем гнева и смущения лицо, прошелся взглядом по гладкой груди и особое внимание уделил узлу полотенца, который грозил вот-вот развязаться.
- Черт, Ичиго, - Абараи приблизился, а Куросаки и рад бы отступить, да некуда – ванная у них была не особо большая. – Для меня все не «так». Я действительно пьяная свинья, и… Могу я извиниться?
- Ты уже извинился. А толку-то? – буркнул Ичиго, явно раздумывая: то ли еще разок вдарить по наглой лейтенантской физиономии, то ли просто оттолкнуть его и свалить подальше.
- Нет, я… по-другому, - Ренджи осторожно, на пробу, тронул его за плечо, легко погладив пальцами.
Ичиго зашипел, как бешеный кот, дернулся, видимо, предполагая, что ему сейчас устроят повторный сеанс внутреннего массажа.
- Совсем охренел?! Не трогай! У меня и так… болит всё.
Конец фразы дался ему с куда большим трудом, чем грубое начало. Он снова вспыхнул, как факел, и Абараи убедился, что под обобщенным «всё» стоит понимать нижнюю тыльную часть туловища Куросаки. Дааа… хорошего же о нем мнения пацан, ничего не скажешь.
- Больно больше не будет, я обещаю, - тихим увещевающим тоном, как ребенку, сказал Ренджи, снова опуская одну руку на теплое плечо, а второй прикасаясь к алеющей щеке Ичиго. – И знаешь… мы, кажется, не с того начали.
Куросаки не успел задать очевидный дурацкий вопрос: Ренджи поцеловал его, достаточно крепко, но осторожно. Губы у него оказались мягкими, хотя Абараи упорно гнал из головы эпитет «детские»: он и так чувствовал себя педофилом, каким бы взрослым ни казался Ичиго. Но отступать все равно было уже некуда.
- Сволочь, - устало выдохнул даже не попытавшийся сопротивляться Ичиго, когда поцелуй прервался. – Только о себе и думаешь…
- Это мы сейчас тоже исправим, - пообещал Абараи, подталкивая его назад. Как раз перед тем, как он усадил ошалевшего от всех событий последнего часа Ичиго на бортик ванны, полотенце наконец самоликвидировалось, с тихим шуршанием свалившись на пол. Вялую попытку Куросаки его поднять Ренджи пресек, гибко опустившись на колени.
- Какого?.. – задохнулся Ичиго, глядя на него сверху огромными золотисто-ореховыми глазами.
- Не хочу, чтобы о первом разе у тебя остались только плохие воспоминания, - улыбнулся Ренджи, мягко, но настойчиво вынуждая его раздвинуть ноги.
Ичиго, кажется, проглотил язык. Это было уже неплохо, гораздо лучше, чем поток «козлов», «орангутангов» и прочих милых созданий. Ренджи с удовольствием прижался лицом к поджарому животу, который он так нерационально, вскользь лапал недавно. Глубоко вдохнул чистый запах молодого тела, попробовал на вкус губами. Ичиго тихо вздохнул, постепенно отзываясь на прикосновения, и Абараи чувствовал на себе его жадный пронзительный взгляд. «Смотри, малыш. Это меньшее, что я могу сделать», - подумал Ренджи и взял в рот его полутвердый член, предусмотрительно удержав тут же подброшенные бедра на месте.
Очень скоро Ренджи пожалел, что волосы у него до сих пор распущены, потому что Ичиго неслабо вцепился в них, сжимая в кулаке. Он шумно прерывисто дышал, закусывая губы, но молчал. И черт бы побрал Абараи, если ему не нравилось это сбившееся возбужденное дыхание, нервные пальцы, путающиеся у него в волосах, и раскрасневшееся лицо, по которому волнами проходили судороги острого удовольствия. Он размеренно качал головой, одной рукой помогая себе, а другой поглаживая бедро Ичиго с внутренней стороны. Много времени совсем неопытному мальчишке не понадобилось. Выгнувшись и чуть не свалившись при этом с узкого бортика ванны, он почти снял скальп со своего первого сексуального партнера, хриплым, совсем чужим голосом простонал «Рен-джи» - и кончил. Абараи покладисто проглотил: не клубника, конечно, но сносно. Снизу вверх заглянув в лицо сразу обмякшего мальчишки, Ренджи снова поцеловал его в живот и ухмыльнулся:
- Все еще хочешь меня убить?
- Теперь хочу еще сильнее, - вяло и без огонька отозвался Ичиго. Задумался – и добавил: - Но, может быть… повременю с этим.
Он толкнул Ренджи в плечо, отпихивая от себя, и тот уселся задницей на влажный кафель, подумав, что Куросаки точно собирался тут устроить потоп. Потряхивая рыжей башкой, как оглушенный, Ичиго поднял с пола полотенце и, встав, намотал на бедра. За его манипуляциями Абараи следил внимательно и искренне старался не ухмыляться. Удовлетворенный или нет, а Куросаки по-прежнему мог его об стену размазать – с него станется. И ведь защищаться Ренджи совесть не позволит, которая и не собиралась затыкаться.
- Только не надо думать, что я после этого тебе все забуду и предоставлю себя в вечное пользование, - хмуро предупредил Куросаки, нетвердой походкой направляясь к двери и морщась – про «все болит» он явно не преувеличивал.
- Ну что ты, Ичиго, я и не думал, - с готовностью откликнулся Ренджи. – Но подвал Урахары все-таки отменяется?
- Нет, - отрезал Куросаки. Оглянулся полюбоваться на вытягивающееся лицо Абараи и добавил: - Тренировка по расписанию. И будь готов пересчитать там своей тушей каждый камень.
На «тушу» Ренджи обиделся, но ни слова не сказал. Ичиго хмыкнул и, на всякий случай предупредив: «В комнату – не пущу», - ушел.
Абараи с тяжким вздохом прижался лбом к прохладной эмали ванны, которую еще недавно грела пятая точка Куросаки. Предчувствие мчащегося на него безумного носорога ушло, но и спокойствия не было. Какое, к черту, спокойствие, когда он вот так, с руками и ногами, почти случайно влез во что-то серьезное, от чего не отмахнешься. Не то чтобы ему это не нравилось, но… немного пугало. Совсем чуть-чуть. Это же был Ичиго. Непредсказуемый, порывистый, горячий и такой знакомый Ичиго. Конечно, не будет все просто и гладко. И учиться чувствовать по-новой им придется обоим – вместе. Но это выглядело более чем заманчиво.
Ренджи вспомнил глухой вскрик Ичиго, его рваное дыхание, хриплый голос и боязливую усмешку… и понял, что если еще раз причинит ему боль, то сам себе башку отвернет. Не дожидаясь встречи с Зангетсу.
После того, как с этим Абараи разобрался, ему оставалось только одно: придумать, как он завтра будет все это объяснять Рукии.
Название: Если перебрал сакэ - будь готов к последствиям
Пейринг: Ренджи/Ичиго
Рейтинг: пусть НЦа будет)
Жанр: PWP с зачатком сюжета))
Предупреждения: чучуть ругани, почти нон-кон, никакой художественной ценности ввиду жанра
))читать дальше***
Двигаться было трудно и от этого так сладко, что под закрытыми веками расплывались золотистые пятна. Все еще не до конца проснувшийся Ренджи нашаривал губами чужое плечо, несильно прихватывал зубами влажную солоноватую кожу, покачиваясь вперед-назад – не так сильно и быстро, как ему хотелось бы, но достаточно, чтобы плыть в душном облаке удовольствия. Жадные руки обшаривали стройное тело под ним, изучая его на ощупь – легко прощупывающиеся ребра, живот с крепким прессом, сильные бедра и небольшую аккуратную задницу. Сквозь хмельную дымку не пробивались мысли о том, кого конкретно он сейчас трахает: видимо, если это происходило, значит, все было правильно и нормально. Единственное, что смутно припоминал Ренджи, это то, как очнулся в темноте от тихого стона совсем рядом. Лежал он в чьей-то постели, идентифицировать которую с лету не удалось, а под боком был кто-то горячий и явно возбужденный, в чем Абараи убедился, сонно перекинув руку через его живот, потянувшись ниже и наткнувшись на красноречивый бугор. От прикосновения парень опять тихонько всхлипнул и двинул бедрами навстречу. Этого оказалось достаточно. Поняв, что и он не прочь присоединиться к этому празднику жизни, Ренджи решил помочь своему соседу по кровати с его маленькой проблемой. Когда он потянул вниз шорты из легкой ткани, его не оттолкнули. В паху заметно потяжелело, окончательно затрудняя и без того вялотекущий мыслительный процесс. Кое-как избавившись от своих штанов, Абараи начал наспех растягивать вдруг зашевелившееся, беспокойно заерзавшее тело. О том, кому это тело принадлежит, он до сих пор так и не задумался, ведомый только жаром и желанием обладать. Вставил, не слушая смутно знакомый вскрик. Машинально перехватил чуть не врезавшийся ему в солнечное сплетение локоть и понадежнее прижал повлажневшую ладонь к постели. Было туго и не очень удобно лежать на боку, поэтому Ренджи толкнул своего случайного любовника вперед, вынуждая почти лечь на живот, одновременно сгибая ногу. Парень под ним начал дергаться, но сбросить массивного Абараи было не так-то просто. Ему послышалось приглушенное «Ренджи, перестань», злое и испуганное одновременно, но как… как можно было перестать сейчас, когда так близко было это колыхающееся под веками золото. Двинувшись еще несколько раз, Абараи кончил, сладко жмурясь и выпуская до сих пор зажатое его пальцами запястье.
Вместе с оргазмом в опустевшей легкой голове словно включили яркий верхний свет. Через пару вздохов Ренджи вспомнил, как немного… ну да, совсем чуть-чуть выпил у Урахары… повздорил из-за какой-то глупости с несносным мальчишкой Дзинтой, притащился к дому Ичиго, влез к нему в комнату через окно и, пока Куросаки был в ванной, успешно отключился на его кровати. Кажется, вернувшийся Ичиго пытался его растолкать или спихнуть на пол, но спящего Ренджи не так-то легко было сдвинуть с места. Поэтому в итоге мальчишка просто лег спать рядом с ним. Даже не подозревая, что друг может ему чем-то навредить.
Ренджи в темноте попытался рассмотреть лицо того, кого он только что с таким упоением трахал, все еще не веря в произошедшее. Но поверить пришлось, потому что Ичиго, до сих пор пораженно молчавший, вдруг точно очнулся:
- С-с-сука.... Ненавижу, - сказал он - как плюнул. Вывернул голову, глядя на все еще прижимающего его к постели Ренджи - обмякшего, расслабленного и тяжелого. Такого тяжелого, что кости трещали, хотя именно этого Ичиго, кажется, сейчас почти не замечал, задыхаясь от бешенства и невыносимого унижения. Он все еще чувствовал внутри себя член Абараи, но был неспособен стряхнуть его с себя или ударить. - Тварь, слезь с меня. Слышишь, слезь!
Ренджи наконец ожил, словно только сейчас начал воспринимать горячее, гибкое, тугое тело под собой как отдельную личность. Очень разозленную, нацеленную на его уничтожение личность Куросаки Ичиго. Его друга, между прочим. Он приподнялся на руках, чувствуя, как кожа на груди отлипает от мокрой спины Ичиго, как вздрагивает мальчишка - от боли, от страха, от отвращения? Или все сразу? В голове у Абараи до сих пор плыл туман, двигаться не хотелось, думать не хотелось... но приходилось. Потому что Куросаки, почувствовав свободу, резко, собрав все силы, отшвырнул его от себя - на другой конец постели:
- Ублюдок, еще раз прикоснешься ко мне...
Ему даже договаривать было ненужно. Ренджи смутно удивлялся тому, что Ичиго до сих пор не сжимает в руках меч.
Словно все это творилось в каком-то сюрреалистическом сне, Ренджи вдруг начал рассеянно собирать почему-то распущенные волосы в хвост, не сводя глаз с Ичиго. Того... колотило - самое точное слово. Это была какая-то беззвучная, повернутая внутрь истерика. Он схватил простынь, пытаясь вытереться. Закусил губу. До Абараи, как до клинического идиота, медленно начало доходить, что он натворил. Это для него, столетнего мужика, перехватить удовольствие с кем-то, даже малознакомым, не в новинку. Большой и Чистой любви у Ренджи не было, и секс воспринимался не как таинство, а как простой и приятный способ снять напряжение. Но Ичиго... ему пятнадцать. Блять, да он же ребенок совсем... Наверное, даже не целовался еще ни разу, не то что сексом заниматься. И уж тем более - с парнем. И тут Ренджи такой... явился. Не озадачился даже особыми ласками - просто завалил и взял то, чего хотел. Ну не козел ли?
- Козел... урод... дохлый, - подтвердил его мысль Ичиго, расширив и дополнив очень обидным, по его мнению, эпитетом. Голос у него при этом звучал странно. Ренджи не сразу понял, что у Куросаки просто зуб на зуб не попадает, как будто он сильно замерз.
- Ичиго, послушай, - все-таки открыл рот Абараи. Для извинений? О-о-очень забавно. Сам бы он с такими извинениями послал в Уэко Мундо, если не дальше.
- Нет, это ты меня послушай, - концентрация злости в голосе стала вдруг меньше, и от этого по спине потянуло холодком. Черт, не к добру...
Закончить Ичиго помешало шуршание занавесок: совершенно бесшумно на подоконник опустилась тень, соскочила на пол... Рукия никогда не утруждала себя церемониями, особенно в отношении Ичиго. Теперь ей предстояло понять, насколько она была неправа.
- Ичиго, живо, там вызов и...
Кучики замерла, рассмотрев представшую перед ее глазами картину. Жмущийся в один угол кровати Куросаки - красный, растрепанный и голый. В другом углу - Ренджи, тоже растрепанный... и виноватый почти физически - словно его вину можно потрогать руками.
- Что... - выдохнула девушка и умолкла. Сказать было нечего, такого ступора шинигами не испытывала уже давно.
Ичиго прервал повисшую паузу - прошипел, глядя только на Ренджи:
- Я убью тебя.
Что ж... этого следовало ожидать. Хотя продолжение фразы добавило конкретики:
- Завтра утром, в подвале у Урахары. И ты мне, тварь, за это ответишь. Потому что я - сильнее.
Может быть, Ичиго сказал это ради самоутверждения. Может быть, действительно осознавал свою силу - сейчас кружащую черным вихрем, захлестывающую дом. Это уже было неважно.
Не обращая больше внимания ни на Абараи, ни даже на Рукию, Куросаки поднялся - как был, голый, - и прошел к двери, абсолютно не стесняясь своей наготы, едва ли ее осознавая. Бесшумно вышел, оставив красную как помидор Кучики и ее друга наедине.
- Как думаешь, правда убьет? - тоскливо спросил Ренджи, обхватывая колени руками.
Рукия помолчала, а потом, сверкнув на него неверящими, застывшими глазами, проговорила, как механическая кукла:
- Там… Пустой. Я разберусь.
И исчезла так же внезапно, как появилась, только занавеска шевельнулась, разогнав неясные тени на полу.
Прислушавшись, Ренджи различил звук воды, льющейся в ванной рядом с комнатой Ичиго. Ему стало совсем хреново. А еще он подумал, что долго теперь не сможет пить ничего крепче чая.
Время шло, вода лилась. В глубокой тишине комнаты звук этот взвинчивал нервы и подкидывал дровишек в разгорающееся все ярче чувство вины.
- Утопиться он там решил, что ли? – тихо пробурчал Ренджи, пугаясь собственного голоса. Он неловко сполз с кровати, кое-как привел в порядок одежду, мимоходом посетовал, что нечем собрать мешающие, лезущие в глаза волосы. Встал столбом посреди комнаты, понятия не имея, что ему делать. Почему-то подумалось о том, где шатается Кон. Лезет, когда не надо, а как только он мог бы пригодиться – например, остановить Ренджи, пока еще не поздно было, - так его ищи-свищи. Лежит, наверное, в комнате Юзу-тян и ухом не ведет. Эх, да что ж за день дурацкий!
Ренджи вздохнул и решил, что ждать утра ему не хочется. Во-первых, он по натуре своей был нетерпелив и не любил откладывать решение важных вопросов на потом. Во-вторых… как ни прискорбно было это признавать, но при желании Ичиго действительно мог его прикончить. Пацан и так силен, а если его еще и разозлить хорошенько… Впрочем, именно это Ренджи уже с успехом и сделал. То, что значилось как «в-третьих», Абараи для себя озвучивать не стал, но ему было чертовски стыдно, и оставлять Ичиго одного так же чертовски не хотелось. Мальчишке сейчас плохо, и чего он там себе может надумать за несколько часов… Наконец, Ренджи боялся. Не того, что ему придется расплачиваться, вовсе нет. Ему было страшно, что Ичиго не простит. Что их дружба полетит к черту из-за нескольких лишних порций сакэ. Дружба… и что-то, что могло бы быть потом, позже. Проклятье, Ичиго ему по-настоящему нравился! И почему надо было все так по-идиотски испортить?..
Не размышляя о том, что он провоцирует Куросаки на преждевременное убийство, Ренджи отправился к дверям ванной, перед этим заскочив на кухню и наскоро умывшись ледяной водой.
Щелчок отодвинутого шпингалета раздался даже раньше, чем Абараи ожидал. Дверь открылась, в темный коридор хлынул резанувший по глазам желтый свет. Ичиго стоял на пороге в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер: его одежды в ванной, видимо, не оказалось. Сливающегося с тенями Ренджи он заметил, только когда тот сделал шаг навстречу. А заметив, резко шагнул вперед и со всей дури врезал кулаком в челюсть снизу вверх, отшвыривая Ренджи обратно в коридор и прикладывая об стену. Решив, что этого недостаточно, Ичиго снова приблизился, и солнечное сплетение Абараи, недавно благополучно избежавшее повреждений, все-таки познакомилось с могучим ударом малолетнего и.о. шинигами.
И это было хорошо. Это значило, что истерика перегорела и сошла на нет, уступив место более понятной и простой злости. А злиться долго Ичиго не умел: каким бы вспыльчивым он ни был, отходил мальчишка так же быстро. Вот сейчас он помахал кулаками, выплеснул распирающую злость – и с ним уже можно попробовать поговорить.
В третий раз занесенный кулак Ренджи все же перехватил, стараясь разогнуться и хватая ртом воздух.
- Решил не дожидаться утра?
- Не я. Ты, - ответил Ичиго, выдергивая руку и отступая. – Неймется?
- Тише ты, перебудишь всех! – шикнул Абараи, вталкивая его обратно в ванную, закрывая дверь и для верности запирая ее на задвижку.
Ичиго пару секунд ошашело хлопал на него глазами, а потом ринулся вперед с почти отчаянным «Да пошел ты нахер! Выпусти меня!».
- Выпущу, - пообещал Ренджи и, набрав воздуха в грудь, вдохновенно начал: - Как только объясню…
- Не надо мне ничего объяснять. И так все понятно, - прищурившись, оборвал Ичиго, а потом рявкнул, ткнув пальцем в стушевавшегося Абараи: - Свинья пьяная! Проснулся посередь ночи со стояком, нащупал кого-то рядом и поимел, так и не включая мозгов! И тебе, конечно же, очень жаль, да?!
- Ну… в общем, да, - отозвался Ренджи, несколько смущенный странным тоном Куросаки – злым, насмешливым и вместе с тем как будто обиженным. Да, определенно, передумать он тут успел достаточно много… и не факт, что это пойдет Абараи на пользу.
- Ах, значит «в общем»? – процедил Куросаки с таким видом, словно на его наживку только что клюнула крупная, но очень тупая рыба. – То есть, жалеешь ты только о том, что этим кем-то оказался я?
Сбитый с толку Абараи наблюдал за тем, как линяет, выцветает разухабистая язвительная усмешка Ичиго. Он уже выглядел не столько злым, сколько расстроенным, и Ренджи не был уверен, что ему надо испытывать по этому поводу.
- Э-э-э… дело не в этом, я… - заговорил Абараи, понятия не имея, как ему надо закончить это предложение. Хвала небесам, Ичиго избавил его от мытарств, снова перебив:
- Точно. Дело не в этом, - глухо повторил он – как эхо в глубокой пещере. – Тебе же… все равно. Плевать абсолютно, кто там под руку попался… А я… как п-придурок…
Он опустил глаза и стиснул зубы, отчетливо бледнея. Плотно сжатые губы вдруг задрожали, запрыгали, и Абараи испугался, что Ичиго сейчас заплачет. Что делать с плачущими парнями, Ренджи не знал. «Зато вот что делать со спящими…» - ехидно прокомментировал внутренний голос. Не желая его слушать, Абараи мотнул головой и выпалил:
- Ичиго, прости… Ну прости, а? Я знаю, ты ничего такого не хотел…
- Не хотел?! – заорал вдруг Куросаки, вскидывая голову, из мелово-белого резко становясь пунцовым, как будто ему в лицо ведро краски плеснули. - Я хотел, ты, орангутанг безмозглый! Хотел! Но… но не так же! – голос у него сорвался на пронзительную фальшивую ноту, окатил Ренджи волной и стих. Закончил Ичиго тихо и сухо, словно речь не о нем шла: - Чтобы ты меня, как куклу…
Кажется, он все-таки плакал. Без слез, да. Но от этого Ренджи было еще гаже. Такой отвратительной тварью он уже давно себя не чувствовал. Ему показалось, что у него явственно, со скрежетом, съезжает крыша. Что Куросаки только что сказал?
- Ичиго, я… не знал. Я понятия не имел! – вот уж где была чистая правда. Глядя иногда на разгоряченного боем мальчишку, Ренджи частенько напоминал себе, что Ичиго – пятнадцатилетний зажатый девственник, которому по ночам снятся абстрактные груди четвертого размера, и эти напоминания помогали успешно заталкивать куда подальше неприличные, щекочущие возбуждением мысли. Он приучил себя думать, что Куросаки (по крайней мере, сейчас) может быть ему только другом… и что теперь выясняется? Да еще при таких кошмарных обстоятельствах?
- Не знал он, - горько усмехнулся Ичиго, запустив пальцы в мокрые и взъерошенные после душа волосы. Теперь он казался Ренджи усталым, утомленным донельзя. И было с чего: когда ты просыпаешься оттого, что человек, который тебе не безразличен, пользует тебя, как куклу резиновую, а потом, едва придя в себя, приходишь к выводу, что ему на тебя, в общем-то, плевать было… А Ренджи-то казалось, что хуже он себя чувствовать уже не может. – А что, мне надо было на шею тебе кидаться? Или стриптиз устроить? Извини, я не думал, что для тебя это все… вот так.
Алкоголь из него уже весь выветрился, в этом Ренджи был уверен, но голова все равно шла кругом. Ичиго был прав: он свинья и козел, но при этом еще и тупой баран. Такая вот малосимпатичная зверушка получалась…
Покачав головой, Ренджи посмотрел в до сих пор пылающее румянцем гнева и смущения лицо, прошелся взглядом по гладкой груди и особое внимание уделил узлу полотенца, который грозил вот-вот развязаться.
- Черт, Ичиго, - Абараи приблизился, а Куросаки и рад бы отступить, да некуда – ванная у них была не особо большая. – Для меня все не «так». Я действительно пьяная свинья, и… Могу я извиниться?
- Ты уже извинился. А толку-то? – буркнул Ичиго, явно раздумывая: то ли еще разок вдарить по наглой лейтенантской физиономии, то ли просто оттолкнуть его и свалить подальше.
- Нет, я… по-другому, - Ренджи осторожно, на пробу, тронул его за плечо, легко погладив пальцами.
Ичиго зашипел, как бешеный кот, дернулся, видимо, предполагая, что ему сейчас устроят повторный сеанс внутреннего массажа.
- Совсем охренел?! Не трогай! У меня и так… болит всё.
Конец фразы дался ему с куда большим трудом, чем грубое начало. Он снова вспыхнул, как факел, и Абараи убедился, что под обобщенным «всё» стоит понимать нижнюю тыльную часть туловища Куросаки. Дааа… хорошего же о нем мнения пацан, ничего не скажешь.
- Больно больше не будет, я обещаю, - тихим увещевающим тоном, как ребенку, сказал Ренджи, снова опуская одну руку на теплое плечо, а второй прикасаясь к алеющей щеке Ичиго. – И знаешь… мы, кажется, не с того начали.
Куросаки не успел задать очевидный дурацкий вопрос: Ренджи поцеловал его, достаточно крепко, но осторожно. Губы у него оказались мягкими, хотя Абараи упорно гнал из головы эпитет «детские»: он и так чувствовал себя педофилом, каким бы взрослым ни казался Ичиго. Но отступать все равно было уже некуда.
- Сволочь, - устало выдохнул даже не попытавшийся сопротивляться Ичиго, когда поцелуй прервался. – Только о себе и думаешь…
- Это мы сейчас тоже исправим, - пообещал Абараи, подталкивая его назад. Как раз перед тем, как он усадил ошалевшего от всех событий последнего часа Ичиго на бортик ванны, полотенце наконец самоликвидировалось, с тихим шуршанием свалившись на пол. Вялую попытку Куросаки его поднять Ренджи пресек, гибко опустившись на колени.
- Какого?.. – задохнулся Ичиго, глядя на него сверху огромными золотисто-ореховыми глазами.
- Не хочу, чтобы о первом разе у тебя остались только плохие воспоминания, - улыбнулся Ренджи, мягко, но настойчиво вынуждая его раздвинуть ноги.
Ичиго, кажется, проглотил язык. Это было уже неплохо, гораздо лучше, чем поток «козлов», «орангутангов» и прочих милых созданий. Ренджи с удовольствием прижался лицом к поджарому животу, который он так нерационально, вскользь лапал недавно. Глубоко вдохнул чистый запах молодого тела, попробовал на вкус губами. Ичиго тихо вздохнул, постепенно отзываясь на прикосновения, и Абараи чувствовал на себе его жадный пронзительный взгляд. «Смотри, малыш. Это меньшее, что я могу сделать», - подумал Ренджи и взял в рот его полутвердый член, предусмотрительно удержав тут же подброшенные бедра на месте.
Очень скоро Ренджи пожалел, что волосы у него до сих пор распущены, потому что Ичиго неслабо вцепился в них, сжимая в кулаке. Он шумно прерывисто дышал, закусывая губы, но молчал. И черт бы побрал Абараи, если ему не нравилось это сбившееся возбужденное дыхание, нервные пальцы, путающиеся у него в волосах, и раскрасневшееся лицо, по которому волнами проходили судороги острого удовольствия. Он размеренно качал головой, одной рукой помогая себе, а другой поглаживая бедро Ичиго с внутренней стороны. Много времени совсем неопытному мальчишке не понадобилось. Выгнувшись и чуть не свалившись при этом с узкого бортика ванны, он почти снял скальп со своего первого сексуального партнера, хриплым, совсем чужим голосом простонал «Рен-джи» - и кончил. Абараи покладисто проглотил: не клубника, конечно, но сносно. Снизу вверх заглянув в лицо сразу обмякшего мальчишки, Ренджи снова поцеловал его в живот и ухмыльнулся:
- Все еще хочешь меня убить?
- Теперь хочу еще сильнее, - вяло и без огонька отозвался Ичиго. Задумался – и добавил: - Но, может быть… повременю с этим.
Он толкнул Ренджи в плечо, отпихивая от себя, и тот уселся задницей на влажный кафель, подумав, что Куросаки точно собирался тут устроить потоп. Потряхивая рыжей башкой, как оглушенный, Ичиго поднял с пола полотенце и, встав, намотал на бедра. За его манипуляциями Абараи следил внимательно и искренне старался не ухмыляться. Удовлетворенный или нет, а Куросаки по-прежнему мог его об стену размазать – с него станется. И ведь защищаться Ренджи совесть не позволит, которая и не собиралась затыкаться.
- Только не надо думать, что я после этого тебе все забуду и предоставлю себя в вечное пользование, - хмуро предупредил Куросаки, нетвердой походкой направляясь к двери и морщась – про «все болит» он явно не преувеличивал.
- Ну что ты, Ичиго, я и не думал, - с готовностью откликнулся Ренджи. – Но подвал Урахары все-таки отменяется?
- Нет, - отрезал Куросаки. Оглянулся полюбоваться на вытягивающееся лицо Абараи и добавил: - Тренировка по расписанию. И будь готов пересчитать там своей тушей каждый камень.
На «тушу» Ренджи обиделся, но ни слова не сказал. Ичиго хмыкнул и, на всякий случай предупредив: «В комнату – не пущу», - ушел.
Абараи с тяжким вздохом прижался лбом к прохладной эмали ванны, которую еще недавно грела пятая точка Куросаки. Предчувствие мчащегося на него безумного носорога ушло, но и спокойствия не было. Какое, к черту, спокойствие, когда он вот так, с руками и ногами, почти случайно влез во что-то серьезное, от чего не отмахнешься. Не то чтобы ему это не нравилось, но… немного пугало. Совсем чуть-чуть. Это же был Ичиго. Непредсказуемый, порывистый, горячий и такой знакомый Ичиго. Конечно, не будет все просто и гладко. И учиться чувствовать по-новой им придется обоим – вместе. Но это выглядело более чем заманчиво.
Ренджи вспомнил глухой вскрик Ичиго, его рваное дыхание, хриплый голос и боязливую усмешку… и понял, что если еще раз причинит ему боль, то сам себе башку отвернет. Не дожидаясь встречи с Зангетсу.
После того, как с этим Абараи разобрался, ему оставалось только одно: придумать, как он завтра будет все это объяснять Рукии.
-
-
20.03.2009 в 04:25Хотя ощущение, что не закончено.
-
-
20.03.2009 в 06:40-
-
20.03.2009 в 07:22-
-
20.03.2009 в 09:06-
-
20.03.2009 в 11:32С меня его трясли, но я мужественно отсекла эти мысли, а то Равноденствие так и останется недописанным. Приходится расставлять приоритеты - при моей-то лени.
Рыжая шельма
Ога, решила - пущай лежит себе. Мож кто не видел.))
-
-
20.03.2009 в 23:43и проды ТАК хоцца!!!!
-
-
21.03.2009 в 09:13Спасибо.)))
-
-
03.05.2009 в 15:31-
-
03.05.2009 в 15:40