Фендом: Bleach
Автор: Tari-Hikari (Хикари)
Бета: грамотность – не для таких, как я
Персонажи: Айзен/Ичиго, Ренджи, Исида, Орихиме.
Жанр: ангст
Размер: драббл
Рейтинг: PG
Статус: завершен
Дисклеймер: не моё
Предупреждение: ООС, постканон, смещение ценностей, безысходность
Размещение: спросите разрешение
"Нет места лучше"
"Нет места лучше"
-Привет, Ренджи…
Красноволосый синигами встает с кровати и, приосанившись, расплывается в своей фирменной, граничащей с оскалом, усмешке.
-Для тебя – капитан Абарай, Куросаки!
Ичиго понимает - надо бы усмехнуться напускной важности своего друга, но… Пока Ренджи старательно поправляет рукав, парень отводит взгляд, не имея ни сил, ни желания смотреть в темноту колких глаз.
Иногда ему кажется, что прямого взгляда он просто не выдержит.
-Чего приуныл, Ичиго? – улыбка на лице Абарая становится еще шире. – Нельзя грустить, когда всё только начинается! Мы же теперь заживём, Ичиго, понимаешь, заживём!
Ренджи закидывает руку Куросаки на плечо, не обращая внимания, что тот морщится от боли, и заговорщицки шепчет у самого уха:
-Скажу по секрету, я… нет, мы с Бьякуей, - он выделяет это «мы» особенно четко. - Сегодня отправили приказ на рассмотрение Ямамото. Представь себе – Руконгай и все остальные бедные районы уравняют в правах с Сейретеем. Понимаешь? Больше никто не узнает той жизни, что узнали мы с Рукией…
Блеск в темных глазах меркнет на секунду и Ичиго жадно всматривается, ждет – вот сейчас, ещё немного и Ренджи…
Но нет. Веселость возвращается к синигами, и улыбка играет на тонких губах.
-Поэтому, не смей с такой кислой рожей мне на глаза показываться! – хохотнув, Абарай хлопает его по плечу, вызывая в теле новую боль, и отходит к окну, совершенно забывая про Куросаки.
Что ж, здесь ему больше нечего делать.
Ичиго закрывает белоснежную дверь.
Десять неуверенных шагов вправо, дублированных чужой почти неслышной поступью, и вот перед ним уже новая – точно такая же комната.
Идти туда совершенно не хочется, но сильные руки подталкивают в спину, а дверной проем уже гостеприимно смотрит на него единственной пустой глазницей.
Рыжее пятно разбивает монотонную белизну стен. Такая яркость даже немного неприятна – слишком много цвета для этого места.
-Куросаки-кун!
Иноуэ вскакивает с кровати и хватает Ичиго за руку.
Она стала гораздо смелее, когда оказалась здесь. Синигами со вздохом позволяет затащить себя в комнату и усадить на кровать.
-Как хорошо, что ты пришел! – кажется, светящиеся счастьем серые глаза смотрят сквозь Ичиго. - Знаешь, Сора обещал на выходных свозить меня к морю. Поедешь с нами, Куросаки-кун?
Неразборчивое «я не могу» или « «я попробую» тонет в вязком воздухе. Да Иноуэ уже и не слушает его. Нетерпеливо меряет шагами комнату, всматриваясь куда-то в пустоту.
-Море - это же наверно так красиво. Я никогда не была у моря…
Девушка внезапно запинается и начинает говорить быстро-быстро, захлебываясь словами.
-Ой, то есть я не хотела сказать, что мне не нравится здесь, Куросаки-кун. Здесь мама и папа, и братик, и все вы! И мы так счастливы, правда? Лучше места и быть не может!..
Жар заливает глаза синигами.
Невозможно, невыносимо.
Ичиго пулей вылетает за дверь, не попрощавшись с подругой, удивленно замершей посреди абсолютно пустой комнаты.
Стыд душит Куросаки, когтистой лапой сжимает горло. Прохладная стена, о которую можно ненадолго опереться, немного приглушает полыхание огня внутри. Но и передышки ему не дают. Ведут-тащат к следующей, как две капли воды похожей на предыдущие, двери.
-А, Ичиго, опять пришел? – Исида выверенным жестом поправляет очки. Блестя в лучах льющегося из окна света, стекла совсем скрывают глаза парня.
-Урью… Как твои дела?
Ичиго знает ответ наперед, но все же ждет хоть малейшего несоответствия, лазейки для спасения из больной симметричности его дней.
-Дела? – Исида осуждающе смотрит на него. - Их слишком много, чтобы болтать тут с тобой по пустякам, Ичиго. После восстановления клана квинси и объединения с синигами, кажется, у всех есть дела, кроме тебя. Не считаешь, что пора взяться за ум?
Куросаки опускает глаза. Ничего не изменилось. Его друзья теперь лишь заводные куклы в клетках собственной лжи.
Когда он тянет руку к двери, Исида хватает его за рукав, и это тоже знакомо. Это тоже опротивело.
-Подожди, Ичиго. Я сделал для тебя образец новой формы отряда синигами и квинси. Примерь.
Длинные пальцы парня протягивают ему пустоту. Ичиго со злостью распахивает дверь, стыдясь то ли глупого вида своего друга, то ли собственного бессилья.
-Не надо, спасибо. Отдай Рукии, она тоже тут… неподалёку…
И вот, наконец, последняя, пустая комната. Синигами замирает перед приветливо распахнутой дверью, в которую он не войдет никогда.
Иначе померкнет последний шанс на спасенье.
-Что, Ичиго, не хочешь зайти в свою комнату?
Парень не поднимает глаз, не оборачивается. Ему больше незачем видеть или слышать - одинаковые дни, одинаковы стены и лица уже давно выжжены в душе опостылевшим огнем.
-Лучше убей меня, Айзен…
Фамильярное обращение никак не действует на Владыку. Потому что он тоже привык к этим неспешным ежедневным прогулкам, и к рыжему парню с поблекшими глазами, желающему перерезать ему горло.
Да только резать нечем…
-Я же говорил тебе, Ичиго - мне нет резона вас убивать. Вы слишком слабы, чтобы помешать мне. Поэтому, тебе следовало бы быть благодарным за то, что я трачу своё время и силу меча на помощь твоим друзьям.
Синигами уверенно сворачивает в нужный коридор. Ровная походка, механизированный шаг, абсолютно прямая спина. Только пальцы предательски дрожат, и ему приходится сжать руку в кулак.
-Это ты называешь помощью? – голос отскакивает от стен и усиливается эхом, контрастируя со спокойной речью Айзена.
-Но они ведь сами попросили меня, Ичиго. Ты же помнишь, правда? Они выбрали такую жизнь по собственной воле. И только ты один продолжаешь мучить себя.
Куросаки останавливается перед стальной черной дверью. Ледяной океан пространства, подчистую лишенного реяцу, накатывает на него, услужливо поглощая сознание и успокаивая распаленные чувства.
Рука Владыки ложится на напряженный живот, вынуждая Ичиго обернуться в захвате неразрываемых объятий.
Соуске улыбается.
Прогресс виден налицо – раньше парень не позволил бы себе так спокойно реагировать на его прикосновения.
Наклоняясь к уху синигами, он шепчет:
-Готей пал два года назад, Ичиго. И два года ты упрямишься, не позволяешь помочь тебе…
Легкое касание к щеке почти неощутимо, и Куросаки просто слегка отворачивает голову, вызывая сдавленную усмешку у склонившегося над ним мужчины.
-Это не помощь, Айзен. Жить во лжи – это не спасенье…- синигами обидно, что собственный голос звучит так тихо и бесцветно, но дело в том, что он давно разучился говорить по-другому.
-Я дал твоим друзьям счастье и спокойствие. Я исполнил их мечты. Только ты один в новом мире не улыбаешься, Ичиго.
Айзен прикасается пальцем к губам парня, словно желая подарить ему улыбку. Проводит линию к подбородку, по шее – к выступающим ключицам.
-Дерзкий непокорный мальчишка… Но мне это нравится.
Карие глаза совсем близко. Тёплое прикосновение, пьянящая, дурманящая мысли сила…
Тоже своего рода приманка. Еще одна капля в море его боли.
Пощечина заставляет обессилевшего парня упасть на пол, гремя обрывком цепи на ошейнике-блокираторе. Он не пытается встать или ответить на удар – нет, этот этап сопротивления им давно пройден.
Владыка достает белоснежный платок и вытирает кровь с прокушенной губы.
Усмехается.
И смотрит, смотрит - насквозь прожигает своими добрыми глазами.
Дверь закрывается, как издевку, оставляя лоскут искусственного неба в окошке высоко над головой. Шум в голове, прерываемый тихим голосом, затихает, уступая место тишине.
-Ничего, Ичиго… Всех можно приручить. Я подожду ещё немного.