Продаю фигурку Bleach Орихиме

[|maXKennedy|]

Продаю фигурку Орихиме, 700р.



Фигурка новая, не распакованная, продаю, потому что покупал Чада, но он продавался только вместе с Орихиме.
Реклама не коммерческая, просто обращаюсь за помощью к единомышленникам. Спасибо за внимание ^__^

@темы: other /разное, information /информация

---

Вот решла и здесь выложить

[crazy belka28]

Фотография на память

АВТОР: Яся Белая
БЕТА: *эхххххххх, полная безбетность*
ФАНДОМ: Bleach
РЕЙТИНГ: R
ПЕЙРИНГ: Бьякуя/Хисана и парочка еще
ЖАНР: драма, хотя Пикси просит романс с хеппи-эндом
ДИСКЛАМЕР: герои – создателю, хокку – Басё, буквы – алфавиту, бред и тапки – автору
САММАРИ: Бойтесь слов своих, ибо у Вселенной есть уши
КОММЕНАРИИ: читайте их внимательно и не говорите, что не видели! Итак:

1) Автор благодарен создателям филлеров про восстание занпакто, которые худо-бедно примирили его с Бьякуей
2) Автор неадекватен, не дружит с моСКом, обоснуем и матчастью, посему бойтесь
3) AU, OOC, притом, наверно, махровые, потому что только при таких условиях и при таком поведении я могла простить и оправдать нашего ясноокого князя
4) Тапки и нарекания принимаются только по сюжету и прочим недочетам фика, все разговоры на тему того, что Бьякуя хороший, а автор – сволочь будут расцениваться как флуд: то что я – гадская сволочь и без вас знаю!

РАЗМЕР: миди

Посвящается милой Пикси, подсадившей меня на эту чудесную травку. Наслаждайся, дорогая

Часть 1. ОСКОЛКИ

Я узнаю тебя по блеску в глазах,
По светящейся точке над левым плечом,
На земле, под землёю, на небесах,
Будь ты Ангелом или моим Палачом.

Я в любом из своих воплощений — твоя,
Ты — иная, но лучшая Часть, что во мне,
Даже тень твоих крыльев — немножечко я...
Неразлучна с тобой, но всегда в стороне.

Не зову, не надеюсь, не плачу, не жду,
Просто верю — и только на этом держусь,
Это я — вместо снега к ногам припаду,
Это я — вместо ветра к тебе прикоснусь.

И когда я шагну на последний виток,
И девятую жизнь разменяю по дням,
Ты замрёшь, как и я, на распутье дорог,
И по блеску в глазах ты узнаешь меня...
Наталия Серегина
«Тень твоих крыльев»

Глава 1. Разговор с небом

Облака нужно подстерегать. Как бабочек. Затаиваться и ждать, когда они распахнут над землей свои крылья. А потом — придет вечер, и начнется представление. Древняя, как мир, сказка небес. С драконами, заколдованными лесами, замками на скалах, которые через мгновение, послушные дирижеру-ветру, рассыпаются на иероглифы, чтобы уже в следующее — сложиться в хокку Басё:

Островки... Островки...
И на сотни осколков дробится
Море летнего дня.

Но вот уже несколько лет небо сочиняет эту сказку только для нее …

Сегодня вечер грустит, эстетствует и балуется импрессионизмом. Поэтому небесный спектакль окрашен в пастель, со смелыми мазками пурпура, разливами лазури и кляксами позолоты. У этой истории есть запах — лета и заката: терпкий аромат утомившегося за день солнца; свежий — притаившегося за облаками дождя. У этой истории есть музыка — тихое щелканье фотокамеры и стрекот цикад…

Девушка — хрупкая и тоненькая, с короткими, до плеч, волосами, в джинсах и клетчатой рубашке — стоит на коленях. Она преклоняется перед величием небесного полотна. Но не просто любуется, а участвует, как соавтор: ловкие пальцы настраивают фотоаппарат. И природа с томностью натурщицы позирует перед камерой. Сегодняшняя сказка особенно хороша.

Хисана спешит (хватит сидеть в засаде! пора!) — облака, начавшие представление, так изменчивы. И фотохудожница боится упустить хотя бы один эпизод…

Темнеет. Значит — скоро занавес. Можно сложить аппаратуру в потертую замшевую сумку, откинуться на спину между раскрытым томиком Мураками и утонувшим в траве велосипедом, и досмотреть пьесу. Под конец вечер приберегает самое важное…

Как в любой сказке в этой тоже есть Принц. Его лицо печально и прекрасно. Он с грустью смотрит на нее из своих небесных чертогов. Они знакомы давно. Еще когда небо не знало о нем, он являлся Хисане во сне. Всегда — вот уже двенадцать лет — одном и том же. И она выучила каждую мелочь той сонной реальности. Он знает тепло его рук и холод его слез. Она знает, что когда он улыбается, лед в его глазах тает. Она знает, что в жизни не бывает таких красивых и такой любви… Только — в ее сказочном сне.

Она знает с точностью до вздоха, что он скажет ей: «Смотри, на нашей сакуре уже появился первый цветок».
Для него первый, а для нее — последний. Это она тоже знает. Она выучила наизусть поступь смерти — уже столько раз умирала: каждую ночь — во сне, и однажды — наяву. Весной. Когда мир утопал в розовой дымке цветущих вишен. Поэтому Хисана всегда снимает облака, и никогда — сакуры. Даже на заказ. Когда ее спросили: «Почему?», она ответила: «В вихре цветения приходит смерть»… Но птицы за окном смеялись над ней на все голоса…

Она смотрит на Небесного Принца так долго, что он отпечатывается на лилово-синей радужке глаз, проникает в кровь и струится по жилам. Это их акт любви. Священнодействие, ведомое только двоим. Ее глаза подернуты негой, губы приоткрыты, тонкие пальцы комкают волосы трав… Он пульсирует в ней с каждым ударом сердца…

Возлюбленный моих глаз. Супруг моей души.

Ночь ревнует и закрывает его лицо черным веером; отрезвляя, обрызгивает росой. Рубашка и джинсы тут же становятся влажными, и она дрожит в ознобе разлуки. Садится, обнимает колени, вскидывает лицо и читает знакопись звезд…

Только дождись меня! Только не забывай!

Она знает, что уже ночью, когда она будет спать в объятьях Йокиро, ее принц снова сожмет ей руку и расскажет про сакуру, а вечером — опять нырнет в ее глаза прямо с небес…

Хисана поднимает книгу: ее Мураками продрог до последней строки и торопится в теплое нутро сумки.

Велосипед кажется неожиданно тяжелым, и седлать его почему-то лениво. Лучше идти рядом: нужна опора, чтобы вернуться в реальность из Небесного королевства.

***

В ресторанчике дедушки Хибики как обычно пусто. Но старик весел и улыбчив. Он — плохой бизнесмен: жалеет и дает в долг. Но зато — здесь всегда тепло и можно согреть ладони о чашку чая. И велосипед хозяин разрешает завести прямо в зал и оставить у двери.

— Как прошел день, Хибики-сама?

Она сидит на высоком стуле у самой стойки и неприлично болтает ногами. Йокиро заругал бы ее. Он так боится сделать что-то неправильно, выглядеть смешным и нелепым. Он недоволен, когда застает ее в компании друзей-косплейщиков, он морщится, когда она надевает зеленые гольфы под рыжее платье, бурчит, если она отрывает его от работы и осуждающе сжимает руку, когда рассыпает попкорн в кинотеатре или громко хохочет в цирке. Потому что Йокиро — человек трех «П»: пунктуальность, принципиальность, придирчивость… Он — топ-менеджер в солидной компании. Его стиль жизни — четкий регламент. А Хисане так хочется смеяться… И она верит — Небесный Принц не осудит за это.

Вот и хозяин ресторана улыбается и легко треплет по голове: это значит — «у меня все хорошо». Он не любит говорить о делах. Любит — о детях.

— Внук позвонил. Приезжает на этой неделе, — лучится счастьем дедушка Хибики, и Хисана не может не улыбнуться в ответ.

— Здорово! — говорит она и проливает чай. А потом они вместе смеются, потому что хозяин вспоминает: его внук — «несносный мальчишка» — тоже все время разливает чай. Старик вытирает стойку. Хисана посыпает солью пятно на джинсах.

— Сфотографируешь моего внука? — спрашивает он, когда она уже прилаживает на руль велосипеда коробочку со своим заказом.

— Ага! Будете не знать, куда снимки вешать! — обещает она и уносит в холод вечера тепло его улыбки.

***

От ресторанчика Хибики до ее дома — дорога все время под уклон. Она почти летит. Ветер портит прическу и шепчет в уши: «Обгони». Фонари подмигивают ей, словно знают ее секрет.

Понедельничные вечера в Каракуре особенно тихие… Поэтому слышно как коробочка с ужином бьется о решетчатые бока багажника.

Йокиро не любит еду из ресторана, а Хисана — не любит готовить. Собственно, в хисаниной квартире даже кухни нет, вместо нее — фотолаборатория. Вместо пищи тела — пища души. Но сегодня дедушка Хибики, должно быть, превзошел себя. Ведь делая заказ, она сказала ему: «Пять месяцев назад моя жизнь изменилась»… (Для других, почему-то важны полгода и год, а для нее куда большее значит цифра пять). Старик улыбнулся и подмигнул… Йокиро точно будет доволен. И удивлен: он — король пунктуальность — всегда забывает важные нерабочие даты. Хисана хихикает, представляя, как вытянется его лицо — Йокиро так смешно удивляется.

Квартира встречает ее тишиной и игрой пылинок в косой полосе лунного света. Жилплощадь и синие глаза у Хисаны от папы, а книги-книги-книги и маленькая грудь — от мамы. Отец был американец, мать работала переводчицей в его фирме. Он уехал, когда Хисане исполнилось пять — его компания растрогала контракт с Японией. О любви родители не говорили никогда…

Квартира — папина копия: неуютная, безвкусная, с тяжелой мебелью. Мать никогда не пыталась переделать здесь что-то под себя: она умела смиряться. Она и смерть свою приняла со смирением. Только ее, Хисанину, не могла принять: через пять лет их с мамой одиночества Хисана попала под машину. Боли не было, только темнота и тонкий, на грани визга, мамин голос… А потом — белая комната, плачущий мужчина возле ее футона, цветущая сакура за окном. И она поняла: больно не умирать, больно — оставлять. Мамин голос прорвался сквозь смерть, и Хисана вернулась. И вот мамы уже нет, а сероглазый мужчина каждую ночь, стоит только переступить порог сна, берет ее за руку и говорит о весне. Каждую ночь она умирает вновь, чтобы, воскреснув утром, вымарать — тысячей дел — боль оставления, вечером — принять его в свои глаза и, заснув, опять умереть…

Ключи — на тумбочку у двери, ужин — на стол. Электрический свет обнажает беспорядок: бумаги на полу, словно, аллея после листопада, кругом пыль и брошенные вещи. И приговор времени — без пятнадцати девять. Через час будет шестой месяц их с Йокиро любви. Всего шестьдесят минут, а столько нужно успеть. Хорошо, что комната, хоть и очень большая, но всего одна.

Хисана знает, что если двигаться очень быстро, времени хватит. А она умеет. А еще, маленькая и легкая, она может подбежать неслышно сзади и закрыть ладонями глаза. Она всегда так делает, когда Йокиро с важным видом и ноутбуком сидит на диване. Он обычно отводит ее руки и хмурится: «Повзрослей». А она лишь смеется, обнимает за шею и целует в макушку. От Йокиро всегда пахнет одинаково — офисом. Белизной бумаг. Чернотой картриджа. Сжатыми до предела минутами. Скукой. Смертью. Все должно быть четко и не выходить за рамки приличий. Он даже в постели такой. И когда Хисана предлагает поэкспериментировать, возмущается: «Опять твои друзья-анимешники всякой гадости надавали». И сводит брови к переносице. Такой смешной. А вот Небесный принц — она верит — улыбнулся бы, посмотрел бы на нее своими оттаявшими глазами и обжег бы ухо горячим дыханьем: «Давай»…

Конечно, Йокиро тяжело с ней. Ведь он целый день живет по правилам. Они впитались в него. В глаза. В губы. В слова. А ее мир — ее квартира — это журавлики-оригами на разноцветных нитках, застывшие мгновенья по стенам, приглашенные к ужину Маркес или Коэльо или кто угодно еще — вон их сколько за разноцветными переплетами, бамбуковые колокольчики… Музыка ветра для сказок неба. И смех: звонкий, девичий. В глазах. На губах. В словах. Столько, что ее радость не помещается в хмурого офисного служащего.

Ну вот и порядок. Теперь — романтика. Свечи, вино, хрусталь. Окурить комнату, приглушить свет и нырнуть за ширму, к туалетному столику. Алое цукесаге , черный веер, в волосы — мамин гребень, ногти — красным, глаза — синим. Смотрит на себя, довольна. Скромница. Гейша.

Звонок. Телефон всегда так нетактичен. А бежать в такой одежде нельзя, только сменить меленькими шажками. Звонящий настойчив. И вот, наконец:

— Не спишь, маленькая? — И сразу серо в душе.

— Нет, — через смех, через слезы. — Жду. Ты скоро?

— Прости, командировка, прямо из офиса уезжаю… — и что-то еще. Она не слышит. Сидит на полу, привалившись к тумбочке. Трубка в руке часто пищит, будто сбрендивший пульсометр…

Часы испуганно замирают, словно боятся отсчитать следующую минуту без него. Потрескивает красная свечка в черном подсвечнике. Оплывшим воском утекает радость.

Напиться. Позвонить Юми, пусть приезжает со всей компанией: она, кажется, говорила, что у них фестиваль на носу, а репетировать негде…Нет, все-таки напиться…

Ей не привыкать. Пить с классиками, а потом — с ними же в постель: мужчины не ревнуют к книгам, это женщины ревнуют к работе…

Вино — золотое. И изысканное. От него хочется летать, и танцевать, и смеяться… Нет, мешать с саке не будет. Не сегодня. Сегодня — только легкость и пустота. И ни о чем, ни о чем не думать…

Кресло такое большое, папино. Если она подожмет ноги, то как раз можно умоститься. Закрывает глаза и летит.

ЕГО НЕТ! Он тоже бросил ее. Так темно, так холодно. Где же ты, принц? Почему?.. По-че-му...

Она не чувствует слез. Смывая тушь, они прокладывают по щекам голубоватые дорожки, словно синева утекает из глаз, и там, под тонкой кожей век, они навсегда чернеют и умирают…

Она не просыпается, когда что-то — будто летний ветерок — касается щеки… Во сне кажется, будто кто-то шепчет ее имя… И становится теплее, и не так одиноко. Но темнота остается… Темнота без него…

@темы: fanfiction /фанфики

---

Тени прошлого и будущего

[Strange historian]

Фанфик не мой, но но сильно тапками автора не закидывать,он ранимый^^

Автор: Kaeru
Название: Тени прошлого и будущего
Бета: Zelfa
Фэндом: Bleach
Категория: джен
Рейтинг: G
Пейринг: нет, Синдзи, Саканаде
Жанры: POV Синдзи, angst
Статус: закончен
Размещение: с разрешения автора.
Дисклаймер: отказ от прав.
От автора: Хикифуне-сама, если кто не помнит первый капитан 12 отряда. А Ишин просто хорошо вписался ^^.



«Какого это, стоять ранним прохладным утром рядом с могилой своего зампакто? Я бы ответил, что бессмысленно и глупо. Ведь, по сути дела, покрывшийся росой кусок камня не хранит под собой ничего. Но это не правда. Для меня это неугасимая память прошлых лет, оставившая тень радостных воспоминаний. Предаваясь сладостным моментам, покинувшим настоящее время, я будто вновь оказываюсь в своем детстве, когда мои плечи еще не накрывала ответственность капитанского хаори, и жизнь казалась простой забавой».

***

Все мои детские годы прошли в пятом районе Руконгая. Мне очень нравилось находиться там из-за спокойной атмосферы и дружелюбных лиц горожан. До сих пор не понимаю, каким образом оказался за стенами недоступного Сейрейтея: моя реацу особо не выделялась. Наверное, все дело в моем отце. Отдав жизнь за любимый город в борьбе с Пустыми, я обязан был пойти по его стопам и стать достойным синигами.
После поступления в академию, каждый последующий день переставал вносить свой оттенок разнообразия, делая жизнь однотипной. Бесконечное разучивание заклинаний и тренировки выматывали и требовали большой отдачи. Поэтому, чтобы не сойти с ума и не закончить жизнь последним ботаном, пришлось прогуливать. Одному получать выговоры было скучно. Я, конечно, неплохо общался с Кеораку и Укитаке, но их ко мне явно не тянуло. Один не отрывался от молоденьких учениц, а второй от протертых страниц учебников. И тогда-то я и познакомился с ними. Роуз мне приглянулся сразу. Трудно было не заметить того, кто мог сидеть вплотную перед преподавателем и видеть второй сон. Этого парня раздражала учеба, как и меня. Единственными увлечениями Роуза была поэзия и наблюдение за птицами. Он мог часами сидеть, задрав голову, и слушать, как мелодично перекликаются соловьи, прыгая с ветки на ветку. В своем кругу мы его даже «птичником» прозвали. А с Кенсеем мы познакомились на тренировках. В рукопашной схватке он являлся одним из самых сильных учеников. Оказаться на тренировочном бою против него, все равно, что сражаться голыми руками против оголодавшего Пустого.
Так, собираясь втроем и, не доходя до аудитории, мы убегали в южные окрестности Готея 13 и возвращались только под вечер.
Все было превосходно, пока не появился человек, основательно повлиявший на мою жизнь. Я конечно и раньше недолюбливал девчонок за их нытьё и вечные капризы, но эта переходила все границы дозволенного. А главное, к кому она привязалась в первый день своего пребывания в группе? К самому безразличному ко всему происходящему парню, то есть ко мне. Никогда не забуду, как она, посмотрев на меня своими наглыми брусничными глазами, пододвинула мои учебники и уселась. Сделав лицо попроще, я поздоровался с ней и попросил представиться, после чего услышал в свой адрес множество разнообразных слов далеко не самого приличного содержания. Очутившись в неловком положении, я отсел от грубиянки подальше и не смотрел в её сторону до окончания занятий. Только в коридоре, догнав меня и не сказав ни слова, она впихнула мне в руки записку, и в ту же секунду испарилась. Когда я остался совсем один, то из чувства любопытства открыл завернутый в несколько раз клочок бумаги и прочел небрежно написанные иероглифы её имени «Секанаде». Что мне оставалось сделать? Лишь только усмехнуться над этой воистину странной девочкой. С тех пор, куда бы мы с ребятами не направлялись, Секанаде всюду следовала за нами. Больше всего её внимание сосредотачивалось на мне. Если Роузу и Кенсею еще удавалось сбегать с занятий, то я, находясь в ежовых рукавицах «любимой» подруги, был вынужден серьезно учиться. Но дело было не только в учебе. Она придиралась ко всем мелочам, что раздражали её. Вплоть до моих длинных волос. Надоедало постоянно слышать, что я похож на девку. Поэтому приходилось при ней всегда ходить с хвостиком. Как много раздражения помещалось в столь хрупком теле, я удивлялся. Порой она умолкала, смотря на меня каким-то странным взглядом, и становилась мягче. Но стоило мне только ляпнуть какую-нибудь шуточку, как из миленькой девочки вырывалось чудовище.
Время обучения, проходящее в обществе друзей, подходило к концу, и все учащиеся вскоре должны были получать зампакто и по распределению начать службу в соответствующем отряде.
В день выпуска я проснулся очень рано, не смотря на бессонницу, не покидавшая всю ночь. Одевшись, не спеша выпил чашку зеленого чая и направился к выходу. Солнечные лучи слегка пробивались через густой занавес свинцовых облаков. Деревья хаотично покачивали тонкие ветви от резких и частых порывов ветра. Погода не внушала праздничного настроения, как и безлюдные улицы. Первая мысль, посетившая мой настороженный разум, была - направиться в академию и разузнать подробности будущего посвящения в синигами. Приблизившись к зданию, я обнаружил недовольную толпу выпускников. Вскоре удалось выяснить, что каким-то образом ночью были открыты главные ворота Сейрейтея и впущена группа Пустых. Ошарашенный услышанным, мне почему-то захотелось проведать Секанаде и рассказать о произошедшем. Но не застав её в комнате, я ринулся искать пропащую девушку. Понадобилось около двух часов, чтобы оббежать каждый двор. Начали приходить в голову дурные мысли и предчувствия. И только едва ощутимая нить знакомой реацу вывила меня на холм. Вершину его облагораживала старая ива, под которой мы любили прятаться во время занятий. Подойдя ближе, моему взору открылась печальная картина. Обездвиженное тело Секанаде истекало кровью. Многочисленные порезы задели все важные органы, не оставляя шанса на выживание. Аккуратными движениями я приподнял её с ледяной земли и уложил на колени. От прикосновения моей руки, Секанаде очнулась. Захлебываясь в собственной крови, она не смогла произнести ни слова. Лишь по её мокрым мутным глазам можно было догадаться, как страшно ей было в ту минуту. Мне оставалось только извиняться за то, что не успел сберечь небезразличного мне человека. Растерявшись, не заметил, как позади меня появились несколько громадных Пустых. Окружив, они лишили нас любых возможностей к отступлению, не говоря уже о том, что я был безоружен и еще плохо владел кидо. Каждая клетка тела ощущала колоссальный страх не столько за себя, сколько за жизнь Секанаде. Осталось закрыть глаза и приготовиться к смерти. Вдруг один Пустой, не успевший напасть, рухнул около моих ног и тут же рассеялся. Неожиданно появившаяся реацу, словно сдавливала мои кости и не дала мне возможности встать. Несомненно – это была реацу капитана. Легкими движениями клинка, он расправился с первым Пустым и перешел на второго. Смотреть на битву с участием капитана удавалось не каждому лейтенанту, а уж тем более простому ученику. Поэтому я не сразу сообразил выбираться из опасной зоны. С каждым ударом зампакто Пустых становилось все больше и больше. И только слова бесстрашного мужчины смогли отвлечь от грандиозного зрелища. Собравшись, по его совету, в подразделение четвертого отряда, я рванул что есть сил, прикрывая собой пострадавшую. Как не странно мне удалось наткнуться на Хикифуне-сама. Она, увидев раненную, без лишних расспросов, отвела меня в подземную лабораторию взамен на обещание, что я никогда не расскажу никому об этом месте. Не медля, она объяснила, что раны девушки смертельны, но еще можно спасти Секанаде, однако для этого нужно было получить её согласие. Уже лежа на операционном столе, моя подруга выслушивала, что спасти жизнь можно лишь только перенеся душу в меч, и став, таким образом, зампакто. Услышанное, казалось мне невероятным. Взяв меня за руку, она согласилась при условии, что я стану её хозяином. Слегка качнув головой, я наклонился и слабым касанием губ поцеловал её в лоб. В ответ, мне тогда впервые посчастливилось увидеть улыбку, которую Секанаде подарила на прощание.
Покидая таинственную лабораторию двенадцатого отряда, я поблагодарил Хикифуне-сама и попросил передать слова благодарности спасшему наши жизни человеку. Описав его внешность, оказалось, что спасителем являлся капитан третьего отряда Куросаки Ишин.

***

Скрываясь в длинных густых ветвях той самой старой ивы, Синдзи обездвижено стоял около надгробия. Касаясь прохладного камня, он сожалел, что так и не смог лучше узнать спутницу всей его жизни и раскрыть своих истинных чувств к ней. Но скрыться от посторонних глаз в махровом занавесе зеленых листьев не удалось.
- И долго твоя любопытная задница будет наблюдать за мной? - обратившись к наблюдателю, я вышел из-под кроны дерева.
Как и следовало ожидать, посторонним оказался лейтенант его отряда Айзен Соуске. Осторожно вынув из папки листок бумаги, Айзен передал его капитану.
- Давно вы обнаружили мое присутствие, Хирако-тайчо? - полюбопытствовал вежливым тоном лейтенант.
- Еще до того, как ты под стол начал ходить! - съёрничав, Синдзи прочел приказ и проследовал в главное здание первого отряда на вечернее собрание, крепко сжимая в руках дорогую ему катану.
Солнце, скрываясь за белоснежными стенами Сейретея, провожало своими лучами часы уходящего дня. И лишь дерзкая ухмылка и хитрый взгляд Соуске оставались в тени как прошлого, так и будущего.

@темы: fanfiction /фанфики

---

[Amaryllis]

1-11 [Seilor Moon] 11
12-21 [KuroShitsuji] 10
22-31 [Naruto] 10
32-40 [Bleach] 9 icons, 100x100
41-49 [Pandora Hearts] 9
50-58 [Reborn!] 9
59-67 [KKM] 9
68-76 [DGm] 9
77-84 [Dogs] 8
85-91 [CG] 7
92-96 [Gintama] 5
97-101 [FMA] 5
102-103 [Hetalia] 2
104-113 [random] 10



Берем - отписываемся.
Well...

@темы: avatars /аватарки

---

Дыхание в темноте

[Эхими]

Название: Дыхание в темноте
Автор: Эминда
Бета: *[Джо]*
Рейтинг: G
Персонажи: Ичиго, Рукия
Жанр: Романс (с натяжкой)
Краткое содержание: как справиться с боязнью темноты
Дисклеймер: на Блич не претендую, он принадлежит Кубо
Предупреждение: Категорически прошу не размещать без спроса.
На заказ беты, по картинке. Смотреть картинку


В отличие от Ичиго, Рукия совсем не боялась темноты. Вполне резонно – боязнь темноты присуща живым, которым когда-то постоянно угрожала опасность быть съеденными какими-нибудь ночными хищниками; но она слишком долго уже не была живой, чтобы помнить этот страх – еще генетический, оставленный со всеми генами в давно погребенном теле.
Но Куросаки, сам себе не признаваясь, хранил его. Большую часть времени не замечая; да что тут замечать – он должен бояться совсем другого! Но ты поспорь с генами.… И сейчас он сидел на кровати и вместе с этим страхом загонял и легкое беспокойство: его шумная соседка должна была вернуться еще около двух часов назад. Правда, что может случиться с шинигами? Пустой – у Рукии хватит сил на тех третьеразрядных недобитков, что еще нападают на Каракуру; а сильного Ичиго заметил бы давно. Поэтому беспокоиться не надо, можно спокойно сидеть в теплой уютной комнате и не выходить в древнюю темноту на поиски надоедливой Кучики. И убеждать себя, что ты действительно понимаешь все, что написано в учебнике, и не прислушиваешься к шуму на улице, и вовсе не нарочно ты приоткрыл окно и дверь – просто довольно душно и маленький сквозняк будет только на пользу.
Время – странная субстанция. Только что минуты тянулись друг за другом как сонные первоклашки, а теперь оказывается, что уже за полночь. И Рукии все нет. Беспокойство, уже не легкое – не загнать снова на задворки сознания, поэтому он, проклиная все на свете, а больше всего – маленькую шинигами, осторожно вылез через окно, вдруг заметив, что в комнате страшный холод. Отыскать довольно сильного, да к тому же хорошо известного тебе шинигами в этом маленьком городе – пустяк, и Ичиго, шипя сквозь зубы, идет к берегу маленькой речки; а липкая темнота цепляется за него, обволакивает, делает рыжие волосы и зеленую футболку одинаково серыми.
Рукия лежит на берегу. Совершенно невидимая в высокой влажной траве, она, не моргая, смотрит на молочные капли звезд, и они отражаются в ее огромных глазах; неподвижное тело кажется совершенно мертвым, тихим, призрачным – бледный свет звезд только подчеркнул всю ее контрастность – и маленькое тело кажется лишь отпечатком на смятой траве.
Наверное, Ичиго боится поверить в это. Нет, он чувствует ее реятсу, он точно знает, что она жива – если можно так сказать. Но боится, потому что это так же иррационально, как его боязнь темноты. И он говорит: громко, кривляясь, почти кричит:
-Ты чего здесь валяешься? Юзу с Карин уже извелись, между прочим, искали тебя. – Это правда, невинный предлог пойти поискать и закрыть окно с дверью, потому что «маленький сквозняк» почти заморозил комнату.
Рукия моргает, мгновенно вскакивает и точно также, кривляясь, ухмыляется, одергивает юбку и показывает парню язык.
- Мое дело. Здесь, между прочим, красиво.
Прозвучало это, как из уст мальчишки, только-только научившегося читать, фраза «Я написал чудесную оду вчера вечером». Как мешком по голове.
Неожиданно шинигами покраснела, переминаясь с ноги на ногу. Она стояла и неловко теребила подол юбки, а потом вдруг схватила парня за руку и потащила прямо в темную воду.
Темнота.
Он заупирался, мерзким голосом начал нудно объяснять, что их, вообще-то, ждут дома, а её вдруг понесло лезть куда ни попадя и в такую-то темень по всяким болотам…
- Светло же! – Удивленно воскликнула Рукия, уже стоя посередине узкого потока – Ичиго, с трудом удерживая равновесие, балансировал на берегу. – Звезды какие, луна уже вышла, какая темень? – Она рванула сильнее и все-таки утащила его в речку, чуть не уронив.
Куросаки выпрямился, критически оглядел забрызганные до колен брюки, но все-таки поднял голову и посмотрел на небо. На темно-пульсирующем бархате неба звонким горохом были рассыпаны звезды: крупные, разноцветные, нереально яркие – они освещали мир нежным, незаметным сиянием, набрасывая на него легкую паутинку света. Ичиго, тихо шлепая ногами по воде, медленно пошел вперед, оглядываясь, как маленький ребенок, но постоянно чутко прислушиваясь к тихому дыханию сзади. Пока он его слышит.
Он не боится темноты.

@темы: fanfiction /фанфики

---

[.Miraii]

Kateikyoushi Hitman Reborn (14)
Bleach (7)
Other (21)


*кликабельно

@темы: avatars /аватарки

---

Три филлерных драббла

[какой-то Полип]

Название: нет.
Автор: Полип безумный и с заколками на челке
Рейтинг: не выше PG
Пара: Кога/Мурамаса
Жанр: ангст, флафф и флафф.
Дисклеймер: ни манга "Блич", ни аниме со всеми его филлерами, мне не принадлежат и не принадлежали никогда :3
От автора: первый вклад в сообщество, едва ли не первые попытки писать по "Бличу", и вот .__. Как бы - здравствуйте)

Номер 1

Шепчи, Мурамаса.
Проникай оглушительным-нежным шепотом в сны мальчишки, который еще слишком мал, чтобы понять, кто ты, и будет просыпаться резко, как от кошмара, и звать родителей в темноте.
Шепчи свое имя на ухо мальчишке уже двенадцатилетнему, чтобы вздрагивал и оглядывался испуганно, тараща огромные зеленые глаза, а потом хватал меч обеими руками и просил тебя (пока еще просил, пока еще он не умеет приказывать) шептать снова.
Шепчи, что ты рядом. Что победишь и тех, и этих, и силы твоей не убудет, потому что твоя сила – это сила Коги, и вы – едины. Пусть верит, пусть улыбается неуверенно и смотрит восхищенно снизу вверх. Пока еще – снизу вверх, но ты же знаешь, что он будет выше тебя, этот мальчик.
Шепчи, Мурамаса.
Подчиняй чужую силу звукам своего голоса, чтобы оружие атаковало хозяев, чтобы множились испуганные вопли, чтобы враги падали замертво, а Кога касался рукой твоей щеки и улыбался с пьяной гордостью: «Мы смогли, Мурамаса».
Кивай серьезно и накрывай его руку своей, стараясь не умереть от блаженства, когда он называет тебя по имени.
Шепчи уже его имя – сжимая плечи когтями, задыхаясь, глаз во время поцелуя не закрывая – у него такие сияющие глаза, что твои тоже теперь горят отраженным светом, и режет их, как будто ты смотрел на солнце.
Мальчик вырос. Ты вырастил своего Шинигами.
Так шепчи, Мурамаса.
Шепчи, что Кога молодец, что ты счастлив за него, что его не зря приняли в клан Кучики. Смейся громко и весело, когда он попросит прощения за эту девчонку, которую теперь все зовут его женой. Эта девчонка намного, намного дальше от Коги, чем ты. Ты это знаешь, и Кога знает тоже. Ведь вы одно. Вы столько раз становились одним целым, что между вами уже никто не встанет, правда же.
Шепчи ему, как он прекрасен. Пусть улыбается недоверчиво в ответ, пусть говорит, что ты прекрасней, пусть доказывает это со всем пылом, на какой способен (а он на многое способен, твой Шинигами). Отдавайся ему каждый раз полностью, шепча об идеальном мире, который вы вдвоем построите, вам ведь хватит сил на то, чтобы создать целый мир.
Пусть улыбается.
Только пусть он улыбается.
Пусть не появляется в его глазах этого безумия, пусть не ненавидит он всех тех, кто его не принял, пусть продолжает звать тебя - по имени, а не «инструментом» зло-презрительно.
Чем больше врагов падает к его ногам, тем сложнее до него докричаться – а ты же не умеешь кричать, ты только шептать умеешь.
А Кога умеет кричать, Кога вспомнит твое имя за миг до того, как сомкнется вокруг него каменная скорлупа, оставив тебя в пустоте вашего, когда-то одного на двоих, мира.
Шепчи, Мурамаса. Шепчи в пустоту.

Идут, идут годы, пролетают черными острокрылыми бабочками. Растет, растет борода у главнокомандующего Ямамото. Сменяются капитаны, гибнут и нарождаются снова пустые, глупые смертные умирают, умирают…
Шепчи, Мурамаса.
Сиди на бамбуковой платформе, обняв руками колени, и бойся позвать Когу – в тысячный раз, в миллионный, - потому что он опять не ответит, и ты опять уронишь голову на руки и закроешь глаза.
Жди. Жди, пока все забудут о том крохотном островке в мире живых, где Кога ждет тоже. Ждет, пока ты придешь к нему.
Копи силы. Ты весь мир перевернешь, но спасешь хозяина обязательно.
Извиняйся перед ним сотни раз подряд. За то, что не пришел и не помог тогда. За то, что посмел указывать. За то, что дал силу, которой оказалось слишком много.
Шепчи, Мурамаса.
Шепчи, умоляй бессильно и хрипло, еле слышно, падая на колени, не отводя глаз от лица Коги, когда его меч проткнет тебя насквозь.

***

Номер 2

Закрывая глаза, Кога представляет себе безбрежный неподвижный океан и полузатонувшие развалины неизвестных замков – до горизонта. Целый мир зеркальной воды и мраморных колонн, застывший и безмолвный.
Голос создателя этого мира отдается между колонн гулким эхом.
Обычно.
Но сейчас здесь так тихо, что Коге даже неуютно немного становится.
- Мурамаса, - зовет он. – Мурамаса!
Молчание. Ни слова, ни звука шагов, ни шелеста длинного подола, ни-че-го. И ощущение рейацу – слабое-слабое, как будто приглушенное.
Но он же должен быть здесь, это же его собственный мир! Куда он отсюда денется?
Кога до рези в глазах высматривает вдалеке, на верхушке какой-нибудь из колонн, тонкую фигуру, но Мурамаса прячется хорошо, качественно…
Прячется?!
Кога хмурится, понимая.
- Мурамаса, ты ведешь себя, как ребенок, - говорит он, хоть это и звучит, наверное, забавно. – Я совсем не злюсь на тебя, нечего бояться, выходи!
Молчание.
Кога вздыхает и садится на теплый мрамор, поджав ноги под себя. Вглядывается вдаль, но ничего не видит по-прежнему.
Этот занпакто…
- Мы и не могли победить сегодня, - стараясь справиться с раздражением, убеждает пустоту Кога. – Мы же только учимся, а противнику уже лет пятьсот, и он воевал всю свою жизнь, наверное. И мы почти выдержали его удар, этим нужно гордиться!
В этом мире нет ветра. Так что Коге не с чем спутать прохладное дуновение, коснувшееся его щеки.
- И нечего вздыхать, - непререкаемым тоном заявляет он. – Мурамаса, ты правда сделал все, что мог. И твоей силы хватило бы, чтобы победить этого старика. Просто я еще не умею использовать ее всю.
- Нет, Кога, ты ни в чем не виноват, - тут же раздается из-за его спины.
Кога расплывается в улыбке:
- Так и знал, что на это ты не сможешь не ответить.
И оборачивается.
Мурамаса смотрит на него сверху вниз только секунду, а потом садится тоже - рядом, но все-таки на расстоянии.
- Я тебя подвел, Кога, - говорит он, хмурясь и не отводя взгляда, уверенного и обреченного, как будто готов вот прямо сейчас принять любое наказание. – Винить нужно только меня.
- Ты вообще слушаешь, что я говорю? – Кога раздраженно ударяет кулаком по колену, но тут же вспоминает о том, что воин должен быть невозмутимым, и продолжает уже спокойней: - Я не собираюсь тебя винить, я собираюсь просто продолжить тренировки и тренироваться до тех пор, пока мы не победим!
Мурамаса молчит долго, глядя Коге прямо в глаза, как будто ища в них что-то. Затем, улыбнувшись еле заметно, опускает взгляд.
- Мы… - шепотом почти говорит он. - Мы победим обязательно.
- Вот именно, - ворчит Кога и придвигается к Мурамасе поближе, доверчиво к боку прижимаясь, - мы же вместе.

***

Номер 3

Позер.
О боги, ну почему этот занпакто такой позер?
Зачем вся эта краска вокруг глаз и на губах, зачем меховой воротник и драгоценные камни?
Зачем длинные когти и утянутая талия?
Зачем такой льдистый взгляд и каблуки, отбивающие неторопливый-уверенный ритм в такт шагам?
Мурамаса шепчет гипнотически, завораживает чужую силу, подчиняет занпакто, пробуждает их первобытные инстинкты, заставляя идти против хозяев-шинигами…
Кога следит за своим занпакто, не отрываясь.
Не в силах отвести взгляд.
Первобытные инстинкты Коги Мурамаса пробуждает одним своим видом.
Взмах белой полы плаща, стук каблуков, тонкие пальцы на рукояти катаны, Кога, не стой на месте, сзади!
Кога вздрагивает, моргает, оборачивается и бьет наугад. Кто-то падает, разрубленный пополам, не успев закричать от боли даже. Мурамаса выдыхает успокоенно и возвращается к своему противнику.
- На что ты отвлекся? – спрашивает он потом, когда они стоят уже среди мертвых тел, а Кога не спешит вкладывать меч в ножны.
- На тебя, - отвечает Кога, опять глядя на него неотрывно, жадно.
Мурамаса хмурится, думая, наверное, опять, что виноват в чем-то, кривится расстроенно, и Кога не выдерживает, притягивает его к себе, схватив за сиреневый мех воротника. И целует в чертовы выкрашенные коричневым губы.
Мурамаса не успевает даже выдохнуть удивленно или глаза закрыть, только вцепляется Коге в плечи, царапая их когтями сквозь шарф и хаори.
Он пытается отодвинуться, вырваться, сказать что-то, но Кога тянет его еще ближе к себе, грозя удушить воротником, и Мурамаса подчиняется, наконец, и позволяет поцеловать себя уже по-настоящему.
В какой-то момент Кога выпустит его воротник, и Мурамаса прижмется к нему совсем, выгнувшись весь и закрыв все-таки глаза.
Это не продлится долго, потому что Гинрей-доно уже на подходе.
Мурамаса, первым почувствовав рейацу, оттолкнет Когу и сам на шаг отступит, пошатнувшись и тяжело дыша.
- Кога, - прохрипит он, собираясь спросить, что это было вообще и что им теперь делать, но Кога только приложит палец к припухшим губам и, улыбаясь блаженно и немного пьяно, уберет меч.
Мурамаса только хмыкнет, растворяясь в воздухе. В конце концов, Кога всегда знает, где его найти.
У Коги потом долго будут кровоточить царапины на плечах и спине, а у Мурамасы – лопнувшая кожа на нижней губе.
Мурамаса будет облизывать ее неосознанно, задумавшись о чем-то.
О боги, какой позер.

@темы: yaoi, hentai, yuri /яой, хентай, юри, fanfiction /фанфики, spoiler /спойлер, anime /аниме

---

Исповедь Самурая.

[Strange historian]

Автор: Zelfa
Бета: я сам.
Название: Исповедь Самурая.
Фэндом: Bleach.
Статус: закончен.
Жанры: POV Сенбонсакуры, angst.
Пейринг: не то чтобы, но... Бьякуя/Сенбонсакура
Рейтинг: PG -13
Размещение: где угодно, только укажите мое авторство.
От автора: написание спровоцировали отношения героев в нынешних филлерных сериях Bleach.



"Когда закон перерождается в насущность? Когда суть становится такой желанной? Когда то, что мы должны делать, мы жаждем осуществлять вновь и вновь бессчетное количество раз, дней, лет, тысячелетий, жизней?..
Тогда, когда стирается граница, разделяющая звания, эмоции, слова, действия, жесты на высшие и низшие, сдержанные и публичные, разрешенные и запрещенные, заметные и еле различимые...
Я понял это не сразу. Не сразу после того, как смог материализовывать свое тело. А только лишь тогда, когда он вернул меня, вернул, явив собой моего хозяина. Та битва, против Коги, сплотила нас как никогда, она дала мне возможность ощутить небывалую силу его, власть его и наш безукоризненный резонанс душ. Никогда ранее я не испытывал подобное, никогда ранее я не чувствовал такой жизненной энергии... Тогда я понял, что не просто подчиняюсь ему, как его духовный меч, как тот, чья это суть, а как тот, кто желает этого, до судорог, до последней капли крови, до экстаза, сметающего любые, некасающегося сего желания мысли..."
Запнулся и вздохнул... Луна и сегодня не отличалась оттенком теплоты, а лишь так же безучастно выпивала мои странные мысли своим серебристым светом, как обычно это случается по ночам, когда мне удается без разрешения принять свою материализованную форму. Я не хочу пятнать честь Бьякуи, выкидывая подобное при нем, иначе потеряю его уважение к себе. А это для меня все.
Но в последнее время, мысли, не свойственные ранее мне, стали переполнять изнутри, требуя облачиться в понимание, требуя восприятия мной... Поэтому я решился на эту дерзкую, но, тем не менее, единственную возможность - наполнять этот сад своими мыслями в темное время суток. Мне никто не отвечал, однако было достаточно и молчаливых слушателей — цветущего сада и бесконечного неба с луной и звездами.
Прошел очередной час, время, которое я научился теперь измерять, и дал мне понять, что на сегодня я не открою для себя ничего нового.
Ощущая спиной просыпающуюся активность дерева, под которым сидел, я уверился, что вскоре начнет светать и мне снова придется уходить до следующей ночи. Я перевожу взгляд вниз, к земле. Маска лежит рядом на траве и ловит неясные блики света. Я не люблю ее, но она моя защита - защита от Бьякуи. Защита моего, ставшего уязвимым мира… Я знал это, но ничего не мог поделать.
Тихо встав, поднимаю маску и, приложив ее холодными изгибами дерева к лицу, затягиваю сзади ленты в узел вокруг собранных в хвост волос. Привычные прорези для глаз вновь напомнили о барьере между мной и реальностью. Еще один бессчетный вздох и позволяю телу расслабиться, распадаясь вихрем в тысячи легких и смертоносных лепестков-лезвий... Мое имя - Сенбонсакура...


***

Полный привычный покой в моем мире неожиданно прерывался резким, но как всегда долгожданным голосом хозяина.
- Сенбонсакура, - прозвучало вместо привычного слова-активации 'цвети', что отменило обычную боевую готовность.
Собрав силы, я материализуюсь перед Бьякуей и отдаю поклон, и вновь выпрямляюсь.
Я почти никогда не задаю вопросов хозяину, ибо все решает он сам и мое дело выполнять его волю и приказы, а не молоть языком. Но его столь пронзительный взгляд синих глаз, встретивший меня сейчас, взорвал в голове фонтан мыслей и вопросов, и некоторую долю неуверенности в себе.
- Идем,- коротко бросил он и, развернувшись легким движением, покинул главную залу своего поместья. Я неукоснительно проследовал за ним, все еще пребывая в догадках для чего он меня позвал, но, тем не менее, был беспредельно благодарен ему за это... или даже рад?
Только прибыв в расположение 1 отряда, я ощутил, насколько серьезным может оказаться дело. Мы стали не единственными, кого призвали - все капитаны и лейтенанты со своими зампакто тоже присутствовали в зале собраний.
- Тишины прошу, - низким, слегка скрипучем голосом начал главнокомандующий Готтей 13 и, дождавшись исполнения просьбы, продолжил. - Вы все, ну или, по крайней мере, почти все, прекрасно осведомлены для чего мы собрались здесь. И почему я отдал приказ привести свои духовные мечи в материализованной форме...
Капитан 1 отряда продолжал свою формальную речь, а я тем временем осторожно обвел взглядом остальных зампакто. Неужели я один не понимаю о чем здесь идет разговор? Или же мне только кажется? Краем глаза заметил, что Хайнеко в непонимании хмурит лицо и переминается с ноги на ногу, но тут же осек себя - судить по этой кошке? Мысленно усмехнулся и обратил внимание на вопросительный взгляд Хьеринмару, который тот кинул на своего хозяина, что, конечно же, было дерзостью в моем понимании, однако и его замешательство не осталось для меня не замеченным. И тут я понял, что о данной ситуации знали лишь синигами, а их зампакто могли пока только догадываться о ней, настороженными выражениями лиц...
Словно уловив каким-то седьмым чувством мои мыслительные процессы, Бьякуя чуть повернул голову в мою сторону и молчаливым взором пресек все, о чем я сейчас думал. Вот так раз и в одно мгновение. Мне оставалось лишь в покорности опустить голову, уставившись глазами в пол.
- Слишком много и слишком странным образом потерял Готтей 13 синигами их зампакто за последние несколько дней. Однако мы не имеем никаких дополнительных сведений, кроме того, что настигнут может быть каждый из вас и рядовых, хотя пока, выше офицеров потерь нет. Как мы поняли все происходит неожиданно и незаметно для остальных, в любое время суток, оставляя лишь следы крови и сломанный меч, без капли реацу в нем.
"Что? Так вот в чем дело? Кто-то тайно вырезает синигами и зампакто. Даже уровня офицера?"
- По нашим последним данным из Бюро Разработок... - Ямамото делает паузу, и в это время в двери зала влетает один из синигами. Взоры присутствующих дружно устремляются на него.
- 3 офицер 11 отряда - Абараме Иккаку! - отрапортовал тот, явно желая продолжить.
- Почему вы врываетесь сюда без разрешения, когда идет собрание?! - грозно начал главнокомандующий, шире раскрывая глаза.
- Позвольте, капитан Ямамото! Появилась важная информация о происходящем! - на лице офицера одновременно отразилась буря эмоций.
Генрюсай нахмурился, но успокоился, понимая, что сейчас важна любая информация, которая поможет делу.
- Говори, - коротко велел он.
- Нашелся свидетель, утверждающий, что якобы видел того, кто совершает убийства!
- Ведите его сюда.
- Но он, правда, немного не в себе от увиденного... Возможно, сейчас он вряд ли скажет что-то толковое.
- Раз начали это, ведите его сюда, и посмотрим, о чем он сможет сказать.
Иккаку мгновенно скрылся за дверьми.
Нечто внутри меня начинало испытывать некое напряжение, словно ожидая чего-то. И такое же напряжение я видел на лицах всех кто здесь присутствовал. Бьякуя же оставался для меня нечитаемым в который раз.
Вернувшись, офицер привел с собой синигами, сотрясающегося то ли от страха, то ли от неуверенности, то ли от того и другого вместе. Его глаза беспокойно бегали и блестели, а руки сжимались в кулаки.
- Он из 5 отряда... Кинтаро Мо... - начал было Иккаку, но был прерван Ямамото.
- Говори где, когда и кого ты видел? - обратясь к свидетелю.
Рядовой на это буквально заскулил и запищал, в отрицании мотая головой и прижимая руки к груди. В его глазах плескался ужас, и он понемногу пятился назад.
- Говори!
- Вчера!.. Возле западных границ Сейретея... Блестел клинок... - синигами не удержался на ногах и рухнул на пол, снова мотая головой, - не знаю... не помню...
- Думаю, в таком состоянии он нам большего не скажет, - заключила капитан 4 отряда Унохана.
- Хмм... - Ямамото задумчиво прикрыл глаза, - пока это нам ничего не дает. Приведите его в нормальное состояние и допросите еще...
- Аа-а! - вскрикнул вдруг приведенный рядовой, широко раскрыв глаза и указывая куда-то в нашу с Бьякуей сторону... Точнее в мою. Он указал точно на меня и скривился в новом приступе ужаса.
- Он! Он! Он! - твердил без запинки синигами, смотря на меня сквозь ряды капитанов и лейтенантов.
В мгновение все обернулись, расступаясь передо мной и хозяином. Я за секунды уловил в глазах Бьякуи тень полного ошеломления, но лишь за секунды... Капитан 1 отряда резко поднялся со своего кресла и почти сразу оказался возле нас с хозяином. Он ткнул концом своего посоха мне в нагрудник.
- Он?
- Да!
В оцепенении я замер на месте, не веря своим ушам и не в силах отвести полный непонимания взгляд от клевещущего на меня синигами.
- Все свободны на данный момент! Капитана 6 отряда Кучики Бьякую и капитанов 8 и 13 отрядов прошу остаться!
Вокруг зашумели голоса, шепотки, взгляды просто пронзали насквозь всего меня и Бьякую.
"Какой позор я навлекаю на него! Но я не могу ничего сделать сейчас, я бессилен здесь перед ними... Однако почему обвиняют меня? Почему этот синигами указал именно на меня? Что происходит?!"
- Капитан Кучики, как вы можете объяснить то, что свидетель указал на ваш зампакто? - раздался гремящий уже голос Ямамото.
- Никак, - ровно ответил он и ни один мускул на его лице не дрогнул, - я сам желаю узнать, почему именно мой меч.
- Сенбонсакура, отвечай, - Бьякуя обернулся ко мне, и я увидел в его глазах уязвленную гордость и… и презрение? Я впервые прочел в нем его эмоции, но какие... Он презирает меня?..
- Понятия не имею, о чем говорил этот рядовой... Я не при чем, - глупые слова оправдания слетали с губ, тая в воздухе. Но что я еще мог сказать, не понимая даже до конца всей ситуации? Внезапно у моего горла оказался клинок. Для Бьякуи честь - это все. Для меня тоже, но его катана, направленная в мою сторону - это глубокая рана в душу.
- Бакудо #4, - твердо произнес он, вскинув руку.
Я поздно узнаю эту технику и не успеваю хоть как-то среагировать, тело резко сковывает спиралью искрящаяся желтая молния. Поморщившись от неприятных ощущений, делаю усилие над удержанием собственного равновесия.
"Мой хозяин? Меня? Он не доверяет мне? Как?.. я не понимаю..."
- Тем не менее, капитан Кучики, это не освободит вас от последствий, - завершающим тоном сказал Ямамото Генрюсай.
- Знаю, но это моя обязанность... ведь Сенбонсакура мой зампакто, - я встретил его взгляд и, в первый раз не выдержав оного, отвернулся.


***

Не освобождая от бакудо, меня поместили в некое подобие тюрьмы под охранными барьерами, которые отняли у меня возможность привычно рассеивать свою материализованную форму. Бьякуя со мной не пошел, а покинул зал собраний вместе с капитанами. Я остался один. Один как никогда. На некоторое мгновение показалось, что я человек. Столько всего не свойственного мне ощутил я за эти ничтожные минуты перед клинком хозяина и сколько продолжаю испытывать сейчас. А раньше было безоговорочное подчинение и преданность, разбавленное однажды посторонним - эмоциями. Моими эмоциями. У меня словно появился разум, и я стал существовать, говорить, служить осознанно, а, не бездумно следуя негласному правилу подчинения своему синигами. Но никто об этом не узнает, не должен, это моя тайна. И, если будет приказано меня уничтожить, я унесу ее с собой.
Время шло, утекало, будто песок сквозь пальцы, а я все так же сидел в душной сырой камере. Заметно стало сказываться долгое нахождение в материализованном состоянии... Слабость пробирала до кончиков пальцев, мысли и образы путались неясными обрывками и картинками. А еще до боли хотелось увидеть Бьякую, хотелось, чтобы он пришел и сказал, что все разрешилось и я теперь свободен, хотелось знать, надеяться, что он хоть немного волнуется за меня, что я снова смогу сражаться рядом с ним... за него.
Раздался звук шагов, приближающихся к моей камере. Сидя на полу, я с трудом отрываю голову от колен и фокусирую свой взгляд сквозь прорези в маске. Бьякуя. Чувствую, как сердце забилось с бешеной частотой, а силы взялись из неоткуда.
- Хозяин... - выходит хрипло.
Он смотрит, не моргая.
- Если бы у моего зампакто была честь, он сознался бы в своих низких поступках.
Слова - точно пощечина, отрезвляющая затуманенный разум. Кое-как поднимаюсь, опираясь о стену.
- Клянусь честью своей и вашей, я не делал ничего подобного! Я всегда был рядом с вами…
- Кто дал тебе позволение клясться? Клясться моей честью,… которую ты запятнал! - его брови угрожающе изогнулись, сходясь на переносице, а в голосе слышалось нескрытое презрение.
- Хозяин, я никогда вас не предавал! И для меня нет хуже наказания, чем ваш ненавидящий холодный взгляд, недоверие и сомнение во мне, моей честности и преданности…тебе... - я осекся и замолчал. Сердцебиение скакало в неровном ритме, а мысли все продолжали бушевать в голове.
Бьякуя стоял на расстоянии нескольких шагов с широко распахнутыми глазами и плотно сжатыми губами, неотрывно глядя в мое лицо, скрытое маской. До меня медленно стало доходить, что же я сейчас сделал... Я вывернул все свои чувства наизнанку, вывернул душу, выказал свое недовольство, обиду, растерянность и, самое главное, назвал его на 'ты'.
Инстинктивно прикрыл ладонью рот, ожидая самого худшего.
- Довольно, он на пределе возможностей, - послышался мягкий женский голос, и все барьеры вмиг исчезли.
Из моей груди вырвался облегченный вздох, и все тело свободно распалось тысячами лепестков, собравшись в один клинок.
Когда я оказался в своем мире, то понял, что не хочу назад, там меня ждет страх, клевета, недоверие, неоправданные обвинения и суд. Но рано или поздно хозяин все равно призовет меня, и за то время, которое у меня есть, я должен придумать что мне делать. Мгновенно родилась единственно правильная и разумная мысль - найти того, кто выдает себя за меня и наказать по праву. Однако не было варианта на ошибку, возможность только одна и та очень непрочна.
Решившись, я материализовал свое тело, оказавшись в тесном, чем-то заставленном незнакомом помещении.
- Уже оправился? Что-то быстро, хотя еще день как минимум должен быть в отключке, - произнес некто скрипучим голосом.
Я обернулся и увидел странного синигами, сидевшего за столом со множеством светящейся аппаратуры, что издавала неприятный жужжащий звук. Мигом, осмотревшись вокруг, я шагнул ближе.
- Здесь нет никого кроме меня, - он повернулся к свету и я узнал в нем одного из капитанов, самого странного и на мой взгляд.
"Черт… Моя единственная возможность..."
- Капитан Кучики видимо беспощадный хозяин... - с ехидным притворством заметил капитан 12 отряда.
- Не смей оскорблять его, иначе не посмотрю на то, что ты капитан.
- Ой, боюсь-боюсь… Не забывай, на чьей ты территории, - с настораживающим безразличием. - Ну, так вот, к делу... Мне до безумия лень поведывать тебе ту триаду дел, что случились, пока ты был под охраной барьеров этой медички, однако скажу одно, убийства синигами и их мечей не прекращались. Все, конечно, считают, что тебе каким-то образом удалось их обмануть и продолжить свои проделки, но я знаю - это бред. Единственный логичный выход это тебе самому найти деятелей этого переполоха и разобраться с ними. Нет, я тебе не помогаю, просто на 2 часа я нечаянно усну, а после объявлю тревогу о твоем побеге, ты меня слышишь? Умеешь ли ты вообще говорить? - последние слова были сказаны с явным раздражением.
- Да. Спасибо, - кивнул, стараясь не выдать своих эмоций.
- Убирайся уже, раздражаешь, - Маюри махнул рукой, отворачиваясь к своим «техническим чудовищам».
Улыбнувшись в ответ, растаял ворохом лепестков, тут же скрывшимся в ближайшей щели, ведущей наружу.
В Обществе Душ царила ночь и в этом мне повезло. Застыв в воздухе высоко над Готтей 13 и скрыв свою реацу, я сконцентрировался, ища нужное, ища врага.
К моему счастью долго ждать не пришлось, это стало понятным, когда в несколько сот метров южнее себя я ощутил плохоконтролируемую, скачкообразную духовную энергию.
Метнулся в нужном направлении, ощущая, как закипает злость глубоко внутри.
Преодолев нужное расстояние, следом за неизвестным, передо мной открылись пустые улицы окраин Сейретея. Ни единого звука. Осмотрелся вокруг и переместился на крышу ближнего строения, успев уловить некое движение за углом слева. Секунда, пара молниеносных движений и я застаю преследуемого мной в тупике. Он оборачивается, и я вижу свою точную копию в нем. Невероятно, но во мне не было злости, как обычно в битве, а лишь чувство серьезной ответственности перед Бьякуей переполняло меня до краев.
- Кто ты? И как смеешь позорить имя моего хозяина и мою преданность ему? - тон моего голоса непривычно показался мне таким же, как у хозяина, когда он приходил ко мне в камеру. Однако неизвестному с моей внешностью, видимо, был безразличен мой вопрос, отчего я и остался без ответа, хотя особо и не ожидал его. Вдруг он исчез, метнувшись в мою сторону, дав понять, что вызов принят.
Удары, отвечали на удары, блоки на взмахи, контратаки на промахи, звон отдавался тем же звоном... Все было слишком похоже, слишком одинаково, вплоть до хватки рукояти катаны... И когда я понял, в чем дело, мой противник растаял тучей черных лепестков, спасаясь от моего удара.
Копия. Точная копия меня, моих техник, движений до мелочей воспроизведенная, только черная. Я замер, прислушиваясь.
В голове билась все та же мысль о запятнанном имени хозяина. Я не мог, не мог его подвести, не смотря на то, что без него моя сила неполная.
Движение двойника и его выпад вдруг ловят лишь пустоту в окружении тысяч парящих розовых лепестков. Я рассыпаюсь, и в мгновение ока появляюсь позади него, уже зная, что наше различие в мыслях, моих мыслях, моих желаниях, моих эмоциях... Неожиданная техника кидо прерывает продуманный мною конец этой битвы. Я и мой двойник одновременно отступаем в одну сторону, оказываясь в десяти шагах друг от друга и в пятнадцати от неожиданного гостя... От Кучики Бьякуи.
В горле, будто комок застрял при виде его, сразу захотелось встать плечо к плечу, ощутить его власть, его доверие мне… Но строгий уверенный взгляд приковал меня к месту, напомнив о присутствии двойника.
«Неужели уже прошло 2 часа?»
- И настоящий лишь один, - заметил хозяин, опустив катану. - И один из вас блокирует реацу моего истинного меча. Поэтому вы сами скажете, кто из вас ошибка.
Бьякуя приблизился, но ни я, ни двойник не шевельнулись.
- Сенбонсакура, сними маску, - мне показалось или я различил в его голосе тень насмешки?
Я всегда почему-то опасался этой фразы, не знаю почему, но оно было так, словно заложено в моей сущности изначально. И прекрасно знал, что повиноваться этому приказу не смогу. Эта маска - дверь, граница, держащая меня в рамках моего назначения. Открой ее, и кто знает что будет...
Поэтому я и ничего не сделал, в отличие от моей глупой копии, которая послушно снял маску, открыв взору совершенно не мое лицо. Но Бьякуя о том не знал.
Хозяин выдохнул, чуть прикрыв свои глаза и сильнее сжав ладонью рукоять меча.
- Зампакто ведь всегда подчиняется воле хозяина... - сказал он, глядя на меня и, тут же появившись за спиной с подставленным лезвием катаны к моему горлу. - Правда, если хозяин действительно этого хочет...
Не прошло и мгновения, как Бьякуя исполнил свою спланированную уловку и вонзил меч в неожидавшего этого двойника. Фальшивка вспыхнула и осыпалась серым пеплом, роняя на землю обычную катану.
Сердце пропустило пару ударов и вновь забилось в привычном темпе. Мой хозяин узнал меня... Я верил в него, но и не боялся умереть от его руки также.
- Ты сбежал из-под охраны 12 отряда... - начал вдруг Бьякуя, не пояснив мне свое появление.
Опустив голову, смиренно принимаю сказанное.
- Возвращайся в меч, Сенбонсакура, пока я не решил.
Мое дело подчиняться слову хозяина, если он этого хочет и, зная это, я поддаюсь ветру, позволяя развеять мою материальную форму.

Проходит день, два, проходит пять... Моя реацу восстановилась давно, а Бьякуя все не звал. У меня стали роиться странные, взволнованные мысли на этот счет, хотя его духовная энергия оставалась все это время ровной и постоянной.
Прошло что-то около 6 дней, и моя эмоциональная напряженность достигла своего пика. Мой внутренний мир душил меня, а я всем своим существом рвался на свободу, желая вдохнуть глоток так нехватающей мне свободы. Я безумно хотел бы, чтобы хозяин знал о всем моем смятении, о всех мыслях, чувствах, таких странных, чтобы отнесся ко мне ни как к оружию, а как...
Вдруг меня словно утопило знобящей волной пустоты и воющего одиночества, отчего даже мир мой потерял четкие очертания. Реацу Бьякуи резко перестала резонировать с моей, она исчезла...
Не раздумывая и минуты, я в спешке материализовался, приготовившись к любым действиям. И я немало удивился, оказавшись на тихой веранде поместья клана Кучики. Передо мной цвел тот же сад, что и в предшествующие ночи и все та же луна грустно глядела мне в глаза сквозь маску.
- Прекрасное не меняется, - мой еле слышный вздох и я замечаю приоткрытые рядом с собой сёдзи в единственно узнаваемую мной комнату. Без труда проникаю в нее ворохом розовых лепестков, разбрасываясь по полу и тут же вновь воплощаясь телом. В десяти шагах от себя с тихим облегчением обнаруживаю, сидящего ко мне спиной Бьякую. Ни привычной формы синигами, ни капитанского хаори, ни фамильного кенсейкана на нем я не увидел, так же, как и холодной сдержанности, ему присущей.
От такого его вида, у меня в груди нечто, словно в отчаянии защемило.
Небрежно сидящая на поникших плечах белая ночная юката, рассыпавшиеся по ним, не забранные черные пряди волос, тонкие ладони, прикрывшие лицо - это обнажившийся душевный мир Кучики Бьякуи. Я понял это сразу, и понял то, что влез не в него без приглашения.
Он сидел перед алтарем, на котором в пиале догорали остатки благовоний. И мне не нужно было видеть памяти кому этот алтарь, ведь я прекрасно помнил эту женщину.
Я, наверное, ощутил укол обидчивой зависти оттого, что даже после ее смерти, Бьякуя нуждается в ней больше чем во мне.
Эмоции мои, путаясь, взвились в ураган, заставляя меня попятиться назад. Точно в серебристую пиалу с угольками с завядшей хризантемы упала пара лепестков, медленно становясь черными.
- Сенбонсакура... - его непривычно тихий голос заставил меня вздрогнуть, замерев, - я не звал тебя, кажется...
Печальный взгляд через плечо.
"Впервые, не скрывая эмоций, хозяин..."
- Я...ощутил исчезновение вашей реацу.
Бьякуя ничего не сказал на это, вновь отвернувшись.
- Думаю, в другом мире ей лучше... - первое, что нашелся сказать я на его молчание.
- Я давно перестал тосковать о ней. Теперь это лишь небольшая традиция, не более,- так же тихо ответил он, поднимаясь, - я скрыл свою реацу.
Хозяин обернулся и смерил меня взглядом, заставившим оцепенеть и ощутить странную дрожь по всему телу.
- Раз вы в порядке, я могу возвращаться...
- Сенбонсакура, - прервал он меня, - я хочу видеть лицо своего меча. Сними маску...
Его неожиданные слова прозвенели, эхом повиснув в воздухе вокруг нас. Напряжение лишило меня возможности трезво мыслить. Синие глаза прожигали во мне дыру, точно испытывая на прочность.
- Не могу... - выдыхаю я, отводя взгляд, - вам это не понравится...
В ответ он слегка хмурит брови, но после подходит ближе, сокращая расстояние до двух шагов.
- Я не приказал, а попросил...
- Простите, - в отрицании мотаю головой, - это лишние проблемы.
- Если проблемы, то наши, Сенбонсакура.
С этими словами он протягивает руки по обе стороны от моей головы, развязывая ленты маски, крепко стянутые в узел.
- Я... предупреждал...- срывается с моих губ, когда его пальцы задевают мои волосы.
Перед тем, как маска соскользнула с лица и со стуком упала на пол, я успел опустить голову, пряча ее в тени.
Трудно было описать, что я ощутил... Словно без ничего, без оружия, без доспеха, без голоса, без зрения, без слуха, без кожи... Оголенное сердце на обозрении... Не знаю как у остальных зампакто, а у меня оно было.
Смотря в пол, я видел свою теперь бесполезную «стену» от этого мира, криво скалившуюся мне в ответ.
Вдруг, прохладная ладонь касается моих глаз, закрывая их и пол лица разом, а вторая приподнимает мою голову за подбородок. Я ничего не вижу, но тело, ощущая нечто новое, приятное непроизвольно напрягается.
- Хозяин...- не успеваю договорить, и не успевает усилиться страх, как моих губ касаются его, прохладные и чуть дрожащие.
Это был поцелуй, самый настоящий. Я слышал об этом, но не имел и малейшего понятия и как это... А теперь, теперь я ощущал его на своих губах, полностью отдавшись во власть эмоций и чувств, кипящих во мне. И я забыл, что он синигами, и то, что, по сути, я всего лишь его оружие. Но кому это было важно? Точно не нам. Граница стерта, и не только между мной и этим миром, но и между мной и Бьякуей. Он сам ее стер и понял ли это?
Трепет перерос в радость, а радость в дерзость на которую я решился, ответив на его поцелуй. Ответ - это заинтересованность происходящим, иначе можно просто смолчать.
И в этот момент хозяин резко отстраняется, а я ловлю ртом лишь воздух. Замечаю растерянность в нем, я чую ее в воздухе, в его слегка подрагивающей руке на моем лице, в его еле слышимом дыхании... Было поздно думать о том, что нужно сейчас сделать, дабы не испортить столь хрупкий момент, поскольку моя рука сама инстинктивно поднимается и отводит его ладонь от моих глаз, открывая ему то, чего он так хотел. Бьякуя делает судорожный резкий вдох, одергивая себя. Его синие, обычно спокойные глаза ошарашено расширились, не веря в то, что видели. А я даже не стал гадать, каким предстало ему мое лицо потому, что знал, во мне он видит ее - Хисану. В этом вся суть моей маски, за ней мой хозяин найдет лишь то, чего так сильно жаждет его сердце.
Бьякуя отвернулся, сжав кулаки.
- Я же говорил... о том, что не понравится... - удивляясь какой неуверенный у меня голос.
- Почему, Сенбонсакура? Почему твое лицо так схоже с её?..
- Мой хозяин увидит во мне то, что желает увидеть более всего остального.
- Но как ты мог знать?
- Я ваш зампакто... Думаю, это все объясняет.
- Уходи, - его голос становится четким и уверенным.
Я смотрю ему в спину и пытаюсь ощутить то, что чувствует он, но не могу, словно некий барьер не дает мне сделать этого. Кажется, на сегодня мы истратили больше чем могли...
Подняв маску с пола, направляюсь к выходу из комнаты в сад, откуда я и пришел, но его слова, заставляют меня остановиться.
- При мне ты больше не оденешь маску. Никогда.
На это мои губы лишь трогает легкая улыбка. Хорошо, что он не видит ее.
- Да хозяин, - делаю еще шаг, так и не узнав, кто же был моим двойником. Моя материальная форма начинает терять четкость, осыпаясь лепестками.
"Когда-нибудь ты поцелуешь меня вновь, но с той разницей, что сделаешь это осознанно. Ведь я больше, чем просто зампакто. Мое имя - Сенбонсакура..."

@темы: yaoi, hentai, yuri /яой, хентай, юри, fanfiction /фанфики

---

Реклама

[UlquiorraCifer]

Ролевой игре по Bleach - "Hueco Mundo NC-17" требуются игроки.
Будем рады видеть Вас. Много свободных ролей, есть из чего выбирать.
Сообщесто является ответвлением Bleach NC-17, и имеет с ним общий сюжет.



|Для начала|Правила|Персонажи|

Реклама согласована с администратором.

@темы: game /игра

---

Стыдно приходить с пустыми руками, поэтому вот

[Red Ghost]

@темы: original art /оригинальный арт

---

[зая-изая]

всё здесь ^^

@темы: avatars /аватарки

---

"Паршивая свинья" (психологический триллер)

[Jasherk]

Авторы:  Мурчик и  Jasherk
Бета:  Мурчик
Название: «Паршивая свинья»
Рейтинг: никто никого не трахал онлайн
Жанр: психологический триллер
Саммари: от перемены мест слагаемых – сумма не меняется!
Дискламер: арранкаров придумал Кубо Тайто.

ПАРШИВАЯ СВИНЬЯ
Мурчик и Jasherk

фанфик

Россыпи осколков хрусталя под грифельно-черным небом. Месяц, мутный, как белый агат, низко склонился над унылыми дюнами.
Что такое «хрусталь»? «Грифель»? «Агат»?
Что значат эти слова в мертвом мире, где важен только голод, добыча и насыщение?
Пустой-богомол нетерпеливо щелкает друг о друга длинными лезвиями-косами на верхних конечностях. Раздвигает хищные жвала в подобии дикой улыбки. В его единственном глазу – радостный азарт, там, где должен быть второй – сквозь дыру видны тучи на низком небе.
Напротив него стегает себя хвостом по бедрам крупная кошка. Пустой-ягуар. Он на две трети меньше своего противника, но в его взгляде нет ни капли страха, только вызов.
Они оба привыкли пожирать, и ни один не уступит.
Вопрос секунд, кто бросится первый.
Хихикает в небе месяц.
С шорохом оседает хрустальная пыль с дюн. Коротко, гулко вздрагивает земля под ногами. И следом ветер приносит эхо яростного звериного рева.
Далеко, за линией горизонта что-то рушится, поднимая в воздух облако песка.
Ни один из противников не поворачивает головы. Это не касается их будущей схватки.
Ветер ломает хрупкие ветки черного кварцевого кустарника.
Снова вздрагивает земля. Со свистом рассекая ночь костяными крыльями, проносятся над ними несколько пустых-птиц. Следом за ними катится волна торопливого топота.
Какие-то пустые в панике несутся из-за холмов, вздымая песчаные облачка. За ними бегут еще и еще. Несутся так, что ясно - спасают свои жалкие жизни. Их становится слишком много, вероятно, где-то там было целое поселение. Рядом с ними, подхлестывая, мчится их страх. Страх так велик, что, почти не соображая, маленькие проскакивают прямо под ногами застывших противников, отвлекают, мешают. Кто покрупнее шарахаются совсем уж непростительно близко, огибают пантеру и богомола, и стремглав бегут дальше.
Будто бы лавина из мертвой жизни катится по пустыне.
Ветер пульсирует от невнятных возгласов: «Свинья… свинья идет».
Снова содрогается земля. И алчный грудной крик звучит уже ближе к ним, где-то за горбами далеких дюн.
Напряженное ожидание двух пустых меняет свое направление. Теперь оба слушают, кто приближается к ним. Перегибая свое длинное тело, богомол плавно опускается вперед, опуская кончик одной из своих многочисленных конечностей в песок, и по белесой поверхности бегут волны. Ягуар тревожно прижимает уши и приседает на задних лапах. Ждет.
Свинья идет! – отчаянным свистом предупреждает их ветер.
От тяжелой поступи земля уходит из-под ног у несостоявшихся противников.
Голод велик! Голод правит миром. Голод делает их сильными. Голод и понимание того, что есть те, чей голод страшнее и сильнее. Те, чей голод может поглотить тебя без остатка.
Привыкнув пожирать, важно помнить, что могут пожрать и тебя. Таков закон выживания.
Богомол выдергивает лапу из песка и опрометью кидается в кустарник, ягуар за ним.
Горизонт дрожит, кустарник стирается в пыль о костяные шкуры. Затаившись, они ждут своей судьбы: пройдет мимо или…
Надеяться больше не на что.
Жуткий рев раскатывается над пустыней. Вихревое облако поднимается над горизонтом.
Он бежит в этом облаке.
Огромные раздвоенные копыта роют песок. Он ревет, распахнув огромную пасть. Его плечи покрыты шрамами. Если они попадутся ему на пути - сметет обоих и не заметит.
Он уже совсем близко.
Сквозь тонкие черные ветки хорошо видна ощеренная пасть, то, как подрагивают, жадно втягивая воздух, вывернутые ноздри, в узких прорезях маски яростно поблескивают маленькие светлые глазки.
Богомол абсолютно, мертвенно неподвижен, лишь косит единственным глазом на поджавшего под себя хвост пустого-ягуара. Испуганного и ненавидящего себя за свой животный страх.
Когда кабан начинает всей тушей ломиться сквозь кустарник, мять тяжелыми копытами черные ветки, богомол, почти не разжимая жвал, тихо, как осыпается песок, шепчет:
- Не ссы. Бог не выдаст, свинья не съест.
И снова дико лыбится в ответ на удивленный взгляд ягуара.
***
Гулко вздрагивает земля от тяжелой поступи. Гулко ударяет в груди Квинты сердце.
Ноитора проснется, усилием воли вырвав себя из отвратительного, поганого сна.
С облегчением утрет предплечьем покрытый холодной испариной лоб.
И неодобрительно покосится на светлую макушку у себя под мышкой.
Страшно сузится единственный глаз.
- Тесла! Паршивая свинья!
От увесистого пинка Тесла кубарем вылетит из кровати и бросится вон из комнаты, благоразумно не дожидаясь, пока пол и стены перестанут дрожать от возмущенного вопля Ноиторы.
Хотя он ничего не помнит.

Конец

@темы: fanfiction /фанфики

---

[Balzac]

Название: холлоу-Вария или "куда попадают арранкары после смерти"
Автор : M.Monax
Пейринг\Персонажи: ...
Рейтинг: PG
Жанр:мини-пьеска
предупреждение: кроссовер с KHR (!)

>>>

Полусумрачная комната. Горят свечи.
*некто, восторженно:*

- Вооооиии!! Король мой!
Как все-таки идет вам этот цвет!

- Заткнись, дебил. Что взял ты за привычку так орать!
Какие новости, скажи мне лучше?
И ты зачем отрезал челку?

- Уж было так. А новости плохие.
Действительно, на Грунте мы.
На неком острове, названия не знаю точно.
И дыр нет, и костей. Заочно
связался с теми, кто у нас по базе
в коллегах числится...

- *скучая* ну и что?

- Да дети там. Плюс непонятные созданья:
Не то аджукасы, не то
Заэля нашего плоды лабораторного старанья.
Глава их рыжий...

- *взволнованно* Рыжий?!

- Спокойно! Рыжий, да не тот:
Он мал и слаб, и слыша ваше имя,
чуть в обморок не рухнул.

- *король, расстроенно* Да уж, не тот! (
А наши что? В себя пришли уже?

-Пришли, но не совсем...
Пельмень наш рад: его все зубы,
Что Вы ему, уча, так проредили
На месте снова. Теперь от счастья он
Смеется непрестанно и, играясь,
Прирезать в спину норовит.

-Ну, как всегда.

- А брат мой вот не очень: от этого несчастья он
Совсем, бедняжка, тронулся умом.
Все лезет обниматься
И вкус его теперь ужаснее, чем был. Его вы видели зеленый ирокез?

-*передернувшись* и не напоминай!
А что Наким?

- Рыдает. Говорит,
Что не желает быть на Тосена похожим.

-*вздыхая* Это да...
Его и так не божеская рожа
Теперь еще отвратнее. Скажи, чтоб он ко мне без дела
Не приближался.
Не ровен час не выдержу я сходства...
И радуется пусть: вот кто-то
Из мужика сурового в младенца превратился- и то обходится без жалоб! А тело,
Впрочем, ерунда. Уж нам ли привыкать?

-* томно, усаживаясь Королю на колени* вот кстати, мой Король, о нем, о теле...
Оно порой испытывает странное томленье...

- *молча хватает его за голову и бьет об стол*

-Ай! Ой! За что??

- *задумчиво, глядя на свою руку* Не знаю я. Само так вышло.
И кстати «Босс» зови меня теперь, убогий мусор!

- *расстроенно* ну вот опять. Понахватались Вы от Кватры...

- Молчать!! Здесь я Король! Ну, то есть Босс. То есть глава семьи и все-такое...
Да как ты смеешь звать меня в кровать?!
*накручивает прядь светлых волос на пальцы*
А впрочем, прав ты: новый имидж
Сейчас нам следует особо поддержать!!
*закидывает его на плечо и удаляется*

~Fin.

@темы: funny /весёлое, fanfiction /фанфики

---

[Спайро]

Название: Promise
Автор: Snaip_aka_ Miu-Miu)
Бета: *ZayaZz*
Жанр: Slash , Angst, Romance
Персонажи: Бьякуя, Гин, Ренджи ( в этой главе)
Рейтинг: PG-13
Размер: Midi
Предупреждение: OOC, AU .
Дисклэймер: Кубо Тайто.
Размещение: с этой шапкой и с оповещением.
От автора: Первая проба написания большого фанфика. Читаем, комментируем, критикуем.


Безумие. Это точно безумие. Вся эта идея… Даже страшно подумать, что с ним сделают, если заметят. Но, так или иначе, он не для того так долго обдумывал этот план, чтобы просто так сейчас убежать. Почти полтора месяца потраченных усилий, и всё ради одного вечера. Пожалуйста… Как только он узнал, что в поместье, где он живёт, проводится торжественный приём, то тут же понял: он хочет там быть, непременно. Нет, конечно же, не как гость, об этом не приходилось даже мечтать, просто посмотреть издали. И вот сейчас, он пробирается по жаркой кухне, где то и дело снуют повара и слуги, где есть риск быть замеченным каждую секунду. Стоит только приложить руку к груди для того, чтобы понять: сердце вот-вот выпрыгнет от страха, от волнения, от предвкушения вечера, которого он так долго ждал.
И, естественно, это было вполне рискованное мероприятие для мальчишки, с которым не считался даже самый последний слуга. Но, так или иначе, сейчас не время думать об этом, половина кухни уже пройдена, ещё чуть-чуть… Вместе со слугой, подающим шампанское, выскочить в зал, пробежать в угол, где стоит большая ваза с цветами, привезёнными из оранжереи при поместье. Она настолько большая, что можно спокойно спрятаться за ней, и отсюда наблюдать.
Сидеть на холодном, мраморном полу не очень-то удобно. Но это сейчас не играет никакой роли. Важно лишь то, что происходит в зале. А там будто творится что-то волшебное, необъяснимое, такое далёкое, но одновременно мучительно близкое.
Главный зал огромного поместья. В самом Лондоне. Почти в центре, всего в нескольких кварталах от дворца Королевы. Было бы даже ничуть не удивительно, если бы она самолично прибыла на этот приём. Ведь он был поистине королевским. По всему залу были расставлены огромные вазы с лучшими цветами из оранжереи. На стенах висели изысканные картины. Потолок был украшен лепниной. Полы натёрты так, что в них отражались огни огромной подвесной люстры. Неизвестно, из чего она была сделана, впрочем не удивительно, если из лучшего горного хрусталя. А посередине зала стояла огромная ёлка, и казалось, что она была украшена тысячами разноцветных шаров и километрами сверкающих гирлянд. По стенам были расставлены фуршетные столы с разнообразными напитками и закусками. Но самым чудесным было даже не всё это великолепие. Самым интересным и волнующим были люди, присутствующие на приёме. За ними было очень интересно наблюдать. Они были все очень красивы, возможно не лицом, но одеждой точно.
Дамы, в изысканных бальных платьях, с высокими причёсками или, наоборот, с нарочито распущенными волосами. Кудри ниспадали мягкой, гладкой волной, их руки были либо в тонких кружевных перчатках, чуть-чуть пониже локтя, либо в больших перстнях, которые переливались и отражали свет не хуже начищенного пола, а то и во много раз лучше. Шеи и вырезы декольте были украшены то бриллиантовыми колье, то тоненькими нитями розового жемчуга. У некоторых дам были в волосах бриллиантовые тиары или заколки. Почти у всех них в руках были веера, украшенные перьями птиц. Дамы кокетливо обмахивались веерами, о чем-то беседуя и тихонько хихикая, то и дело стреляя глазами в сторону мужчин. Пожалуй, многие дамы перепили шампанского, которое так учтиво преподносили слуги, и теперь решили во чтобы то не стало уйти с вечера как минимум с предложением о помолвке.
Джентльмены же, напротив, держались прохладно, потягивая виски, шампанское мало кто предпочитал, ходили вдоль столов, чтобы подкрепится перед тем, как либо пойдут играть в карты, либо будут танцевать с захмелевшими дамами. Они почти все были одеты во фраки или костюмы, несомненно из самого лучшего материала. У некоторых можно было заметить изящные тросточки, нужные им вероятнее всего даже не для облегчения ходьбы, а просто из некоего кокетства. Некоторые джентльмены курили большие сигары. Так они и стояли в отведённом для этого углу: в одной руке у них стакан с виски, в другой огромная сигара и зажатая подмышкой трость. И вид у них при этом был несказанно важный, будто бы им удалось в этот день перед приёмом выиграть на скачках огромную сумму денег. Причёски у джентльменов были по последней лондонской моде, зачесаны назад и приложены блестящей мазью. Так и стояли эти знатные люди, графы и графини, бароны и баронессы, занятые своим делом. Будто бы не замечая всего того великолепия, ну да им не в первой.
Хозяйка же дома в это время встречала гостей. Перед входом в зал, стоял конферансье и объявлял о вновь прибывших. Он громко громко называл имя и фамилию человека, имя и фамилию спутника, если таковой имелся, и титул, после чего вновь прибывшие подходили к хозяйке вечера и приветствовали её.
Вот и сейчас, конферансье громко - громко возвестил об очередном госте. В зал вошел молодой человек. Он был одет в приятного покроя костюм ненавязчивого темного цвета. Его волосы были зачесаны назад и завязаны лентой в тугой хвост. Их оттенок, следует отметить, были очень необычен, уходил в красный цвет. Ещё у него были тёмно карие глаза, с какой-то неуловимой искоркой. Его невозможно было не узнать, это был сын хозяйки вечера.
Наблюдая из своего укрытия за вазой, можно было увидеть много всего необычного и интересного. Гости только пустились в пляс, как затылок мальчишки вдруг резко прожгла боль, и в туже секунду, кто-то ногтями больно впился в ухо.
- Ах, ты маленький гаденыш, - державшим ухо оказался один из старших слуг. - Несносный мальчишка, как ты посмел только совершить подобное.
Слуга косился по сторонам, уповая на то, что гости заняты танцем, вместо того, чтобы наблюдать за ним, ведущим в сторону кухни мальчишку шестнадцати лет, с длинными, схваченными в хвост волосами и большими, невозможно серыми глазами. Вообще-то, мальчишка мало был похож на простолюдина или слугу: слишком белая кожа, тонкие запястья с изящными пальцами и не английский разрез глаз. Даже имя – Бьякуя - сильно выделялось на фоне других имен и было для этих краёв необычным.
Слуга, так и продолжал тащить Бьякую, поминутно сжимая ногти на и так болевшем ухе. Парень знал, что получит розги и долгое и нудное нравоучение. Его сейчас это не волновало, волновало лишь одно, кого же пригласил на танец сын хозяйки. И откуда этот слуга вообще узнал, что он прячется именно там. Впрочем, на свой второй вопрос он получил ответ довольно быстро. Не успел ещё слуга дойти до места, где Бьякую ждали розги, как он краем глаза отметил, что из кухни, из полуоткрытых дверей на него смотрит мальчишка. Серебристые волосы, тонкое, обманчиво хрупкое тело, на котором вечно была одежда больше на два размера, вечный прищур почти рубиновых глаз и такая ужасная, но в тоже время непонятная никому вечная улыбка.
Уже после, получив розги, послушав нравоучений и отправленный без ужина спать, Бьякуя лежал на своей кровати. Если только так можно было назвать матрац, набитый сеном, который находился на втором этаже конюшни. Он думал о том, с кем же все-таки пошел танцевать юный сын графини. Бьякуя давно уже заметил за собой какой-то не совсем нормальный интерес к хозяйскому сыну, хотя сам себе в этом не признавался. Дверь скрипнула, впуская кого-то внутрь. Бьякуя знает, кто пришел, в этом нет сомненья, так как это не может быть кто-то другой. Он закрывает глаза, он знает, что сейчас будет, это повторяется, каждую ночь. Это пугает немного, больше, чем надо. Можно услышать, как на нижнем этаже беспокойно спят лошади, фыркают, бьют копытом. Бьякуя очень любит лошадей, а они любят его, ему под силу, укротить даже самого строптивого жеребца. Поэтому, возможно именно, и только по этому его держат здесь. Он все понимает и удерживается за эту возможность крепко-крепко. Ведь если быть до конца честным, то тут не так уж и плохо, есть крыша над головой, есть еда и всё, что нужно для жизни.
Но так или иначе, кроме лошадей он ещё слышит тихие шаги зашедшего в комнату. Одеяло аккуратно откидывают, чтобы в туже секунду лечь на матрац и накрыться обратно. Запястье Бьякуи аккуратно сжимают холодные, обманчиво хрупкие пальцы, так же он чувствует прикосновение к своей щеке.
- Посмотри на меня – шепчет прибывший, обдавая волной горячего дыхания. Бьякуя не может не открыть глаз. В туже секунду холодная сталь серых глаз встречается с горячим огнём рубиновых. В свете луны, который льется из окна, волосы и кожа человека, лежащего напротив, будто светятся неистовым серебром. Волосы точно. А глаза полыхают жаром, огнём.
- Я же просил, тебя не ходить туда… - в шёпоте звучит как будто лёгкая обида. - Скажи, скажи мне, что ты хотел там увидеть, почему пошел туда, я же просил, предупреждал тебя.
- Я просто хотел посмотреть, - слова даются с большим трудом, как будто язык связали, так действует опаляющий цвет алых глаз, которые в данный момент плавят железо в стальных.
- Обещай мне, - холодные пальцы сжимают запястье сильнее, гораздо сильнее. - Обещай мне, что ты никогда больше не ослушаешься меня, слышишь, никогда!
- Обе… Обещаю... - возможно, хотелось сказать совсем иное, но нельзя, другого ответа просто нет.
- Обещай мне, что никогда не уйдешь, не оставишь меня, - смотреть в рубиновые глаза больше нет сил, они будто выжигают изнутри, взгляд направлен в самую душу.
- Обещаю, - это произносится уже спокойнее, хотя чувство, что ответ мог бы быть другим, неприятным осадком остается на языке.
- Вот и хорошо, - рубиновые глаза смотрят, не закрываются, это уже на уровне физической боли. - Прости меня за сегодняшний день, за то, что выдал тебя, так было нужно для твоего же блага. Всё, можем ложиться спать, - глаза напротив закрываются, и Бьякуя понимает, что устал ужасно. А ведь завтра ещё надо будет подготовить лошадь для скачек, рано утром, прежде чем её повезут на ипподром.
- Спокойной ночи, - Бьякуя произносит эти слова еле-еле, отказывается слушаться даже собственный язык.
- Спокойной ночи... Бья~ку~я, - это произносится как-то нараспев, с издевательскими нотками шальной радости.
Впрочем, Бьякуе уже все равно, слишком многое взял этот день, слишком многое взял этот вечер. Да и, признаться честно, Бьякуя давно оставил попытки разобраться в сложном устройстве механизма его то ли друга, то ли персонального демона, Гина.

@темы: fanfiction /фанфики

---

[lerrein]

Bleach [35]

@темы: avatars /аватарки

---

Avatars

[Tao Motoko]

Размер: 110х110
Вес: до 30 кб

Fandoms:
~Sleeping Beauty [3]
~Princess Princess [1]
~ KHR! [2]
~ Nabari no Ou [2]
~ Monochrome Factor [1]
~ Bleach [16]
~ Fanart: Twisted Princess [11]



~more here

@темы: avatars /аватарки

---

Konbanwa ^_~

[angeliks]

bleachlivestory.rusff.ru/viewtopic.php?id=3
Недавно заглянула на эту ролевую игру. Тут много свободных персонажей. Может кто заинтересуется. Ссылка приведенна выше.

---

[Eskarin]

Один из любимых мной мужчин в бличе.

@темы: fanart /фанарт

---

[Blad Moran]

Чисто поржать
"Совет Урахары или как победить Гриммджо без помощи банкая"

@темы: fanart /фанарт

---

Icons

[izja]

Фандом:Bleach
Уточнение:Kurosaki Ichigo



Таблица

@темы: avatars /аватарки